Стихотворения
Шрифт:
Он наклоняется - помочь готов, он вслушивается,
лесник тревожный, как надрывается среди стволов какой-то стебелек неосторожный.
Давайте же не будем обижать сосновых бабок и еловых внучек, пока они друг друга учат, как под открытым небом
март рожать!
Все снова выстроить - нелегкий срок, как зиму выстоять, хоть и знакома... И почве выстрелить свой стебелек, как рамы выставить хозяйке дома...
...Лес не кончается.
И под его рукой лесник качается, как лист послушный...
мой дорогой? Март намечается
великодушный!
1963
КРАСНЫЕ ЦВЕТЫ
Ю.Домбровскому
Срываю красные цветы. Они стоят на красных ножках. Они звенят, как сабли в ножнах, и пропадают, как следы... О эти красные цветы! Я от земли их отрываю. Они как красные трамваи среди полдневной суеты. Тесны их задние площадки там две пчелы, как две пилы, жужжат, добры и беспощадны, забившись в темные углы. Две женщины на тонких лапках. У них кошелки в свежих латках, но взгляды слишком старомодны, и жесты слишком благородны, и помыслы их так чисты!.. О эти красные цветы! Их стебель почему-то колет, Они, как красные быки, идут толпою к водопою, у каждого над головою рога сомкнулись, как венки... Они прекрасны, как полки, остры их красные штыки, портянки выстираны к бою. У командира в кулаке цветок на красном стебельке...
Он машет им перед собою. Качается цветок в руке, как память о живом быке, как память о самом цветке, как памятник поре походной, как монумент пчеле безродной, той, благородной, старомодной, летать привыкшей налегке... Срываю красные цветы. Они еще покуда живы. Движения мои учтивы, решения неторопливы, и помыслы мои чисты...
1963
ЭТА КОМНАТА
К.Г.Паустовскому
Люблю я эту комнату, где розовеет вереск в зеленом кувшине. Люблю я эту комнату, где проживает ересь с богами наравне.
Где в этом, только в этом находят смысл и ветром смывают гарь и хлам, где остро пахнет веком четырнадцатым с веком двадцатым пополам.
Люблю я эту комнату без драм и без расчета... И так за годом год люблю я эту комнату, что, значит, в этом что-то, наверно, есть, но что-то и в том, чему черед.
Где дни, как карты, смешивая грядущий и начальный, что жив и что угас, я вижу как насмешливо, а может быть, печально глядит она на нас.
Люблю я эту комнату, где даже давний берег так близок - не забыть... Где нужно мало денег, чтобы счастливым быть.
1963
ПЕСЕНКА О НОЧНОЙ МОСКВЕ
Б.А.
Когда внезапно возникает
еще неясный голос труб, слова, как ястребы ночные
срываются с горячих губ, мелодия, как дождь случайный,
гремит; и бродит меж людьми надежды маленький оркестрик
под управлением любви.
В года разлук, в года сражений,
когда свинцовые дожди лупили так по нашим спинам,
что снисхождения не жди, и командиры все охрипли...
он
под управлением любви.
Кларнет пробит, труба помята,
фагот, как старый посох,стерт, на барабане швы разлезлись...
Но кларнетист красив как черт! Флейтист, как юный князь, изящен...
И вечно в сговоре с людьми надежды маленький оркестрик
под управлением любви.
1963
ПИСЬМО АНТОКОЛЬСКОМУ
Здравствуйте, Павел Григорьевич!
Всем штормам вопреки, пока конфликты улаживаются и рушатся
материки, крепкое наше суденышко летит по волнам
стрелой, и его добротное тело пахнет свежей смолой.
Работа наша матросская
призывает бодрствовать нас, хоть вы меня и постарше, а я помоложе вас (а может быть, вы моложе, а я
немного старей)... Ну что нам все эти глупости?
Главное - плыть поскорей.
Киплинг, как леший, в морскую дудку
насвистывает без конца, Блок над картой морей просиживает,
не поднимая лица, Пушкин долги подсчитывает,
и, от вечной петли спасен, в море вглядывается с мачты
вор Франсуа Вийон! Быть может, завтра меня матросы
под бульканье якорей высадят на одинокий остров
с мешком гнилых сухарей, и рулевой равнодушно встанет
за штурвальное колесо и кто-то выругается сквозь зубы
на прощанье мне в лицо.
Быть может, все это так и будет.
Я точно знать не могу. Но лучше пусть это будет в море,
чем на берегу. И лучше пусть меня судят матросы
от берегов вдали, чем презирающие море
обитатели твердой земли...
До свидания, Павел Григорьевич!
Нам сдаваться нельзя. Все враги после нашей смерти
запишутся к нам в друзья. Но перед бурей всегда надежней
в будущее глядеть... Самые чистые рубахи велит капитан надеть!
1963
В ГОРОДСКОМ САДУ
Круглы у радости глаза и велики у страха, и пять морщинок на челе от празднеств и обид... Но вышел тихий дирижер, но заиграли Баха, и все затихло, улеглось и обрело свой вид.
Все стало на свои места, едва сыграли Баха... Когда бы не было надежд
на черта белый свет? К чему вино, кино, пшено,
квитанции Госстраха
и вам - ботинки первый сорт, которым
сносу нет?
"Не все ль равно: какой земли касаются
подошвы? Не все ль равно: какой улов из волн несет
рыбак? Не все ль равно: вернешься цел
или в бою падешь ты,
и руку кто подаст в беде - товарищ
или враг?.."
О, чтобы было все не так,
чтоб все иначе было, наверно, именно затем, наверно, потому, играет будничный оркестр привычно и вполсилы, а мы так трудно и легко все тянемся к нему.