Стихотворения
Шрифт:
Где чем-то свыше, поневоле
Я был на время заключен;
11
Где я... Но что?.. Толпа народа
Уже кипит на площади...
Я слышу: "Узник, выходи!"
Готов - иду!.. Прости, природа!
Палач, на казнь меня веди!..
<1837>
ИЗ VIII ГЛАВЫ ИОАННА
(Грешница)
И говорят ему: "Она
Была в грехе уличена
На самом месте преступленья.
А по закону мы ее
Должны казнить
Скажи нам мнение свое!"
И на лукавое воззванье
Храня глубокое молчанье,
Он нечто - грустен и уныл
Перстом божественным чертил!
И наконец сказал народу:
"Даю вам полную свободу
Исполнить древний ваш закон;
Но где тот праведник, где он,
Который первый на блудницу
Поднимет тяжкую десницу?"
И вновь писал он на земле...
Тогда, с печатью поношенья
На обесславленном челе,
Сокрылись дети ухищренья,
И пред лицом его одна
Стояла грешная жена!
И он, с улыбкой благотворной,
Сказал: "Покинь твою боязнь!
Где обвинитель твой упорный?
Кто осудил тебя на казнь?"
Она в ответ: "Никто, учитель!"
"Итак, и я твоей души
Не осужу, - сказал Спаситель,
Иди в свой дом и не греши!"
<1837>
ГЛАЗА
Je croie parceque je croie!
V.
[Я верю, потому что верю! В. (франц.).
– Ред.]
Нелепин верит - и всему,
И без понятия, и слепо;
Недум, не веря ничему,
Опровергает все нелепо.
Скажите первому шутя,
Что муха нос ему откусит,
При этой новости он струсит
И вам поверит, как дитя.
Потом спросите вы Недума:
Счастлив ли он своей женой
И не скрывает ли без шума
Ее фантазий, как другой?
Он вам ответит: "О, напрасно!
Я ею счастлив и богат!"
А между тем давно уж гласно,
Что он невыгодно женат...
Противоречие во мненьях
Оригинальный их девиз.
И то же самое в явленьях
Большого света и кулис:
Один живет слепою верой
В чужие мысли и дела;
Другой скептическою мерой
Определяет цену зла.
И тот и этот без ошибки
Судить готовы обо всем
И, кроме жалостной улыбки
Над их мечтательным умом,
Они всё видят и покойны...
Так путник в жаркий летний день
Встречает ключ в пустыне знойной
И пальмы сладостную тень.
И кто узнал, где наш Иуда?
Когда обрушится, откуда
Неиэбежимая гроза?
А для того иметь не худо
Свои хоть слабые глаза...
<1837>
ГРУСТЬ
На пиру у жизни шумной,
В царстве юной красоты
Рвал я с жадностью безумной
Благовонные цветы.
Много чувства, много жизни
Я роскошно потерял,
И душевной укоризны,
Может быть, не избежал.
Отчего ж не с сожаленьем,
Отчего - скажите мне,
Но с невольным восхищеньем
Вспомнил я о старине?
Отчего же локон черный,
Этот локон смоляной,
День и ночь, как дух упорный,
Все мелькает предо мной?
Отчего, как в полдень ясный
Голубые небеса,
Мне таинственно прекрасны
Эти черные глаза?
Почему же голос сладкой,
Этот голос неземной,
Льется в душу мне украдкой
Гармонической волной?
Что тревожит дух унылый,
Манит к счастию меня?
Ах, не вспыхнет над могилой
Искра прежнего огня!
Отлетели заблуждений
Невозвратные рои
И я мертв для наслаждений,
И угас я для любви!
Сердце ищет, сердце просит
После бури уголка;
Но мольбы его разносит
Безотрадная тоска!
<1837>
ЭНДИМИОН
Dors, cette nuit encore, d'un sommeil pur et doux.
V. Hugo
[Спи еще ату ночь сном чистым и сладким.
В. Гюго (франц.).
– Ред.]
Ты спал, о юноша, ты спал,
Когда она, богиня скал,
Лесов и неги молчаливой,
Томясь любовью боязливой,
К тебе, прекрасна и светла,
С Олимпа мрачного сошла;
Когда она, никем не зрима,
Тиха, безмолвна, недвижима,
Она стояла пред тобой,
Как цвет над урной гробовой;
Когда, без тайного укора,
Она внимательного взора
С тебя, как чистого стекла,
Свести, красавец, не могла
И сладость робких ожиданий
И пламень девственных желаний
Дышали жизнью бытия
В груди божественной ея!
Ты спал... Но страстное лобзанье
Прервало сна очарованье.
Ты очи черные открыл
И юный, смелый, полный сил,
Под тенью миртового леса,
Пред юной дщерию Зевеса
Склонил колено и чело!..
Счастливый юноша! Светло!
Редеет ночь, алеет небо!
Смотри: предшественница Феба
Открыла розовым перстом
Врата на своде голубом!