И море и буря качали наш челн;Я, сонный, был предан всей прихоти волн.Две беспредельности были во мне,И мной своевольно играли оне.Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы,Окликалися ветры и пели валы.Я в хаосе звуков лежал оглушен,Но над хаосом звуков носился мой сон.Болезненно-яркий, волшебно-немой,Он веял легко над гремящею тьмой.В лучах огневицы развил он свой мир —Земля зеленела, светился эфир,Сады-лавиринфы, чертоги, столпы,И сонмы кипели безмолвной толпы.Я много узнал мне неведомых лиц,Зрел тварей волшебных, таинственных птиц,По высям творенья, как бог, я шагал,И мир подо мною недвижный сиял.Но все грезы насквозь, как волшебника вой,Мне слышался грохот пучины морской,И в тихую область видений и сновВрывалася
пена ревущих валов.
Июль-август 1829?, <1835>
* * *
<Из Беранже>
Пришлося кончить жизнь в овраге:Я слаб и стар – нет сил терпеть!«Пьет, верно», – скажут о бродяге, —Лишь бы не вздумали жалеть!Те, уходя, пожмут плечами,Те бросят гривну бедняку!Счастливый путь, друзья! Бог с вами!Я и без вас мой кончить век могу!Насилу годы одолели,Знать, люди с голода не мрут.Авось, – я думал, – на постелиОни хоть умереть дадут.Но их больницы и остроги —Все полно! Силой не войдешь!Ты вскормлен на большой дороге —Где жил и рос <?>, старик, там и умрешь.Я к мастерам ходил сначала,Хотел кормиться ремеслом.«С нас и самих работы мало!Бери суму да бей челом».К вам, богачи, я потащился,Грыз кости с вашего стола,Со псами вашими делился, —Но я, бедняк, вам не желаю зла.Я мог бы красть, я – Ир убогой,Но стыд мне руки оковал;Лишь иногда большой дорогойЯ дикий плод с дерев сбивал…За то, что нищ был, между вамиВек осужден на сиротство…Не раз сидел я за замками,Но солнца свет – кто продал вам его?Что мне до вас и вашей славы,Торговли, вольностей, побед?Вы все передо мной неправы —Для нищего отчизны нет!Когда пришлец вооруженныйНаш пышный город полонил,Глупец, я плакал, раздраженный,Я клял врага, а враг меня кормил!Зачем меня не раздавили,Как ядовитый гад какой?Или зачем не научили —Увы! – полезной быть пчелой!Из ваших, смертные, объятийЯ был извержен с первых <лет>,Я в вас благословил бы братий, —Днесь при смерти бродяга вас клянет!
<Между 1833 и 1836>
* * *
(Из Гейне)
В которую из двух влюбитьсяМоей судьбой мне суждено?Прекрасна дочь и мать прекрасна,Различно милы, но равно.Неопытно-младые членыКак сладко ум тревожат мой! —Но гениальных взоров прелестьВсесильна над моей душой.В раздумье, хлопая ушами,Стою, как Буриданов другМеж двух стогов стоял, глазея:Который лакомей из двух?..
Между 1834 и апрелем 1836
Арфа скальда
О арфа скальда! Долго ты спалаВ тени, в пыли забытого угла;Но лишь луны, очаровавшей мглу,Лазурный свет блеснул в твоем углу,Вдруг чудный звон затрепетал в струнеКак бред души, встревоженной во сне.Какой он жизнью на тебя дохнул?Иль старину тебе он вспомянул —Как по ночам здесь сладострастных девДавно минувший вторился напев,Иль в сих цветущих и поднесь садахИх легких ног скользил незримый шаг?
21 апреля 1834
* * *
Я лютеран люблю богослуженье,Обряд их строгий, важный и простой —Сих голых стен, сей храмины пустойПонятно мне высокое ученье.Не видите ль? Собравшися в дорогу,В последний раз вам вера предстоит:Еще она не перешла порогу,Но дом ее уж пуст и гол стоит, —Еще она не перешла порогу,Еще за ней не затворилась дверь…Но час настал, пробил… Молитесь Богу,В последний раз вы молитесь теперь.
16 сентября 1834
* * *
Из края в край, из града в град [16]Судьба, как вихрь, людей метет,И рад ли ты или не рад,Что нужды ей?.. Вперед, вперед!Знакомый звук нам ветр принес:Любви последнее прости…За нами много, много слез,Туман, безвестность впереди!..«О, оглянися, о, постой,Куда бежать, зачем бежать?..Любовь осталась за тобой,Где ж в мире лучшего сыскать?Любовь осталась за тобой,В слезах, с отчаяньем в груди…О, сжалься над своей тоской,Свое блаженство пощади!Блаженство стольких, стольких днейСебе на память приведи…Все милое душе твоейТы покидаешь на пути!..»Не время выкликать теней:И так уж этот мрачен час.Усопших образ тем страшней,Чем в жизни был милей для нас.Из края в край, из града в градМогучий вихрь людей метет,И рад ли ты или не рад,Не спросит он… Вперед, вперед!
16
По-видимому, посвящено Эрнестине фон Дёрнберг.
Между 1834 и 1836
* * *
Как сладко дремлет сад темно-зеленый,Объятый негой ночи голубой,Сквозь яблони, цветами убеленной,Как сладко светит месяц золотой!..Таинственно, как в первый день созданья,В бездонном небе звездный сонм горит,Музыки дальней слышны восклицанья,Соседний ключ слышнее говорит…На мир дневной спустилася завеса;Изнемогло движенье, труд уснул…Над спящим градом, как в вершинах леса,Проснулся чудный, еженочный гул…Откуда он, сей гул непостижимый?..Иль смертных дум, освобожденных сном,Мир бестелесный, слышный, но незримый,Теперь роится в хаосе ночном?..
Первая половина 1830-х
* * *
Тени сизые смесились,Цвет поблекнул, звук уснул —Жизнь, движенье разрешилисьВ сумрак зыбкий, в дальний гул.Мотылька полет незримыйСлышен в воздухе ночном…Час тоски невыразимой!..Все во мне, и я во всем!..Сумрак тихий, сумрак сонный,Лейся в глубь моей души,Тихий, томный, благовонный,Все залей и утиши.Чувства – мглой самозабвеньяПереполни через край!..Дай вкусить уничтоженья,С миром дремлющим смешай!
Первая половина 1830-х
* * *
Какое дикое ущелье!Ко мне навстречу ключ бежит —Он в дол спешит на новоселье…Я лезу вверх, где ель стоит.Вот взобрался я на вершину,Сижу здесь, радостен и тих…Ты к людям, ключ, спешишь в долину —Попробуй, каково у них!
Первая половина 1830-х
* * *
С поляны коршун поднялся,Высоко к небу он взвился;Все выше, дале вьется он,И вот ушел за небосклон.Природа-мать ему далаДва мощных, два живых крыла —А я здесь в поте и в пыли,Я, царь земли, прирос к земли!..
Первая половина 1830-х
* * *
Я помню время золотое [17] ,Я помню сердцу милый край.День вечерел; мы были двое;Внизу, в тени, шумел Дунай.И на холму, там, где, белея,Руина замка вдаль глядит,Стояла ты, младая фея,На мшистый опершись гранит, —Ногой младенческой касаясьОбломков груды вековой;И солнце медлило, прощаясьС холмом, и замком, и тобой.И ветер тихий мимолетомТвоей одеждою игралИ с диких яблонь цвет за цветомНа плечи юные свевал.Ты беззаботно вдаль глядела…Край неба дымно гас в лучах;День догорал; звучнее пелаРека в померкших берегах.И ты с веселостью беспечнойСчастливый провожала день;И сладко жизни быстротечнойНад нами пролетала тень.
17
Посвящено баронессе Амалии Крюденер, она же, по второму мужу, графиня Адлерберг.