Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет;Колокольчики ландышей в чаще зеленой цветут;На рассвете в долинах теплом и черемухой веет,Соловьи до рассвета поют.Скоро Троицын день, скоро песни, венки и покосы…Все цветет и поет, молодые надежды тая…О весенние зори и теплые майские росы!О далекая юность моя!1900
Осень листья темной краской метит…
Осень листья темной краской метит:не уйти им от своей судьбы!Но светло и нежно небо светитсквозь нагие черные дубы,что-то неземное обещает,к тишине уводит от забот —и опять, опять душа прощаетпромелькнувший, обманувший год!
Ненастный
день…
Ненастный день. Дорога прихотливоуходит вдаль. Кругом все степь да степь.Шумит трава дремотно и лениво,немых могил сторожевая цепьсреди хлебов загадочно синеет,кричат орлы, пустынный ветер веетв задумчивых, тоскующих полях,да тень от туч кочующих темнеет.А путь бежит Не тот ли это шлях,где Игоря обозы проходилина синий Дон? Не в этих ли местах,в глухую ночь, в яругах волки выли,а днем орлы на медленных крылахего в степи безбрежной провожалии клектом псов на кости созывали,грозя ему великою бедой?– Гей, отзовись, степной орел седой!Ответь мне, ветер буйный и тоскливый!Безмолвна степь. Один ковыль сонливыйшуршит, склоняясь ровной чередой.
СУМЕРКИ
Всё – словно в полусне. Над серою водоюСползает с гор туман, холодный и густой,Под ним гудит прибой, зловеще расстилаясь,А темных голых скал прибрежная стена,В дымящийся туман погружена,Лениво курится, во мгле небес теряясь.Суров и дик ее могучий вид!Под шум и гул морской она в дыму стоит,Как неугасший жертвенник титанов,И Ночь, спускаясь с гор, вступает точно в храм,Где мрачный хор поет в седых клубах тумановТоржественный хорал неведомым богам.1900
Ночь печальна, как мечты мои…
Ночь печальна, как мечты мои.Далеко в глухой степи широкойОгонек мерцает одинокий…В сердце много грусти и любви.Но кому и как расскажешь ты,Что зовет тебя, чем сердце полно!– Путь далек, глухая степь безмолвна,Ночь печальна, как мои мечты.1900
НОЧЬ
Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и вечного. ВдалиЯ вижу ночь: пески среди молчаньяИ звездный свет над сумраком земли.Как письмена, мерцают в тверди синейПлеяды, Вега, Марс и Орион.Люблю я их теченье над пустынейИ тайный смысл их царственных имен!Как ныне я, мирьяды глаз следилиИх древний путь. И в глубине вековВсе, для кого они во тьме светили,Исчезли в ней, как след среди песков:Их было много, нежных и любивших,И девушек, и юношей, и жен,Ночей и звезд, прозрачно-серебрившихЕвфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!Вот снова ночь. Над бледной сталью ПонтаЮпитер озаряет небеса,И в зеркале воды, до горизонта,Столпом стеклянным светит полоса.Прибрежья, где бродили тавро-скифы,Уже не те, – лишь море в летний штильВсе также сыплет ласково на рифыЛазурно-фосфорическую пыль.Но есть одно, что вечной красотоюСвязует нас с отжившими. БылаТакая ж ночь – и к тихому прибоюСо мной на берег девушка пришла.И не забыть мне этой ночи звездной,Когда весь мир любил я для одной!Пусть я живу мечтою бесполезной,Туманной и обманчивой мечтой, —Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и тайного, как сон.Люблю ее за счастие слияньяВ одной любви с любовью всех времен!1901
Гроза прошла над лесом стороною…
Гроза прошла над лесом стороною.Был теплый дождь, в траве стоит вода…Иду один тропинкою лесною,И в синеве вечерней надо мноюСлезою светлой искриться звезда.Иду – и вспоминается мерцаньеМне звезд иных… глубокий мрак ресниц,И ночь, и тучи жаркое дыханье,И молодой грозы благоуханье,И трепет замирающих зарниц…Все пронеслось, как бурный вихрь весною,И все в душе я сохраню, любя…Слезою светлой блещет надо мноюЗвезда весны за чащей кружевною…Как я любил тебя!1901
Спокойный
взор, подобный взору лани…
Спокойный взор, подобный взору лани,И все, что в нем так нежно я любил,Я до сих пор в печали не забыл,Но образ твой теперь уже в тумане.А будут дни – угаснет и печаль,И засинеет сон воспоминанья,Где нет уже ни счастья, ни страданья,А только всепрощающая даль.1901
Ночного неба свод далекий…
Ночного неба свод далекийВесь в крупных звездах. Все молчит.Лишь моря слышен шум глубокийДа сердце трепетно стучит.Стою, в тревоге ожиданья,Исполнен радостных надежд…И вот – шаги среди молчанья,Шаги и легкий шум одежд!И верю, и не верю счастью,Гляжу с надеждою во тьму…Ужель опять с блаженной страстьюТвои колени обниму?Как ты, покорно и не споря,Отдашься мне! Еще хранятТвои одежды свежесть моря,И в темноте сияет взгляд.Нет, никогда уже не будуС другой я счастлив! Эти дниЗа мною следуют повсюдуИ в сердце не умрут они.Ты первого меня любила…Никто, наперекор судьбе,Не возвратит того, что было,Не заменит меня тебе!Люблю, исполнен тайной муки,Люблю тебя, как светлый сон,И каждый горький миг разлукиСобою озаряет он.И пусть в нем было все случайно, —Благословляю день и час,Когда навеки сладкой тайнойСудьба соединила нас!1901
Что впереди? Счастливый долгий путь…
Что впереди? Счастливый долгий путь.Куда-то вдаль спокойно устремляетОна глаза, а молодая грудьЛегко и мерно и дышит и чуть-чутьВоротничок от шеи отделяет —И чувствую я слабый ароматЕе волос, дыхания – и чуюБылых восторгов сладостный возврат…Что там вдали? Но я гляжу, тоскуя,Уж не вперед, нет, я гляжу назад.
Это было глухое, тяжелое время…
Это было глухое, тяжелое время.Дни в разлуке текли, я как мертвый блуждал;Я коня на закате седлалИ в безлюдном дворе ставил ногу на стремя.На горе меня темное поле встречало.В темноту, на восток, направлял я коня —И пустынная ночь окружала меняИ, склонивши колосья, молчала.И, молчанью внимая, я тихо склонялсяГоловой на луку. Я без мысли гляделНо дорожную пыль, и душой холодел,И в холодной тоске забывался.1901
ИЗ АПОКАЛИПСИСА
И я узрел: отверста дверь на небе,И прежний глас, который слышал я,И звук трубы, гремевшей надо мною,Мне повелел: войди и зри, что будет.И дух меня мгновенно осенил.И се – на небесах перед очамиСтоял престол, на нем же был Сидящий.И сей Сидящий, славою сияя,Был точно камень яспис и сардис,И радуга, подобная смарагду,Его престол широко обняла.И вкруг престола двадесять четыреДругих престола было, и на каждомЯ видел старца в ризе белоснежнойИ в золотом венце на голове.И от престола исходили гласы,И молнии, и громы, а пред ним —Семь огненных светильников горели,Из коих каждый был Господний Дух.И пред лицом престола было море,Стеклянное, подобное кристаллу,А посреди престола и окрест —Животные, число же их четыре.И первое подобно было льву,Тельцу – второе, третье – человеку,Четвертое – летящему орлу.И каждое из четырех животныхТри пары крыл имело, а внутриОни очей исполнены без счетаИ никогда не ведают покоя,Взывая к Славе: Свят, Свят, Свят, Господь,Бог Вседержитель, Коий пребываетИ был во веки века и грядет!Когда же так взывают, воздаваяЧесть и хвалу Живущему вовеки,Сидящему во славе на престоле,Тогда все двадесять четыре старцаНиц у престола падают в смиреньеИ, поклоняясь Сущему вовеки,Кладут венцы к престолу и рекут:«Воистину достоин восприятиТы, Господи, хвалу, и честь, и силуЗатем, что все Тобой сотвореноИ существует волею Твоею!»1901