Стихотворения
Шрифт:
Я там жила недолго, но тогда,
Когда была настолько молода,
Что кожа лба казалась голубою,
Душа была прозрачна, как вода,
Прозрачна и прохладна, как вода,
И стать могла нечаянно любою.
Но то, что привело меня сюда,
Не обнищало светом и любовью.
И одного усилья над собою
Достаточно бывает иногда,
Чтоб чудно просветлеть и над собою
Увидеть, как прекрасна та звезда,
Как все-таки прекрасна та звезда,
Которая сгорит
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962-1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
Леону Тоому
Как я - горбонос, длинноглаз -
Пришел голубой водолаз
Из моря, из горького неба.
И я угадала: родной!
Мы оба - из бездны одной,
Там ловят форель по одной
И всех - на приманку из хлеба.
У груды атласных досок
Мы рядом легли на песок,
И тень откидная косила.
Финляндия слева была.
И низко над нами плыла
Бессмертия чистая сила.
Один можжевеловый куст
Расцвел. Я услышала хруст.
Я только подумала: с неба?
И вдруг увидала сама,
Как мама сходила с холма,
Холодная, словно из снега.
Я буду еще умирать,
Простынку в комок собирать,
Навеки себя покидая.
Угла не имела, котла,
Здоровья, такого тепла
Блаженного - не от огня.
Но мама какая была у меня!
Красивая и молодая!
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962-1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
Давай, душа, давай -
Проникнем за ограду,
Там розовый трамвай
Бежит по снегопаду,
В кофейне за углом
Поджаривают зерна,
И лестницы излом
Пропах напитком черным.
Верни, верни, верни,
Звезда, мое светило,
Те считанные дни,
Которых не хватило!
Под шорох мандолин,
Играющих на елке,
Очистим мандарин
И снимем книгу с полки,
В таинственную речь
Вникая до рассвета,
Отбросим кофту с плеч
На озеро паркета
И, отлучив лицо
От чтенья на мгновенье,
Найдем в конце концов
Покой и просветленье.
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962-1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
Памяти Симона Чиковани
Ослик топал в Гантиади,
Рыжий, тощий, молодой.
Человечек топал сзади,
Рыжий, тощий, молодой.
Козьим сыром и водой
Торговали на развилках,
Соус огненный в бутылках
Ждал соития с едой.
Геральдический петух
Спал в подоле у старушки,
И языческой пирушки
Реял крупный, зрелый дух.
Этот день почти потух,
Своды светом обнищали,
Но дорогу освещали
Море, ослик и пастух.
Золотистые круги
Источали эти трое
И библейские торги
Освещали под горою
Незаметно для других,
Но любовно и упорно.
Ослик ел колючки терна,
Пастушок - фундучьи зерна.
Где-то рядышком, из рая,
Но совсем не свысока,
Пела нежная валторна,
К этой ночи собирая
Все разрозненное в мире,
Все разбросанное ветром
За последние века.
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962-1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
Воздух пахнет прогулом уроков,
Земляникой, природой живой
И пирушкой с картошкой, с укропом
На пригорке с прозрачной травой.
Словно погреб, каштановым пивом,
Пузырится корявый овраг.
И ошметками льда над заливом
Шелестит размороженный мрак.
У купальщика в коже гусиной -
Полотенце на шее, узлом.
Он лежит с вислоухою псиной,
Награжденный животным теплом.
Понижение нормы словесной
В данном случае - признак того,
Что блаженством, как силой небесной,
Все настигнуты - до одного!
И пророчье какое-то русло
Лечит горести всяких систем.
В это время на кладбищах пусто,
Посетителей мало совсем.
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962-1969.