Стисни зубы и умри
Шрифт:
Цепи сейчас были ослаблены, позволяя телу Ашера выдвинуться вперед, так что я видела оба их тела в профиль, всю белокожую мускулистую красоту. Жан-Клод толкался в Ашера, в то время как мужчина содрогался в цепях, реагируя на сильные, резкие движения Жан-Клода. Волосы упали на его лицо, так что лица обоих были скрыты водопадами их собственных волос, черным и золотым.
Ричард вошел в меня глубоко и сильно, заставив закричать, повернувшись к нему. На один миг я увидела свое лицо, поднятое к нему, словно глядела сквозь его глаза. Мои глаза были широко открыты, рот округлен от удивленного "О", выражения боли и удовольствия боролись друг с другом на моем
– Без ардера это может быть больно, - выдохнула я.
– Все женщины, с которыми я был, за исключением одной, сказали бы, что больно в первый раз.
– При правильной подготовке, все нормально, даже если так глубоко, - сказала я.
– Ты получишь от этого оргазм, - проговорил он и начал двигаться внутрь и наружу быстрее, чем раньше, но не так глубоко, как в первый раз.
– При правильной подготовке, - повторила я.
Он использовал круговые движения бедрами, больше поднимая тело, чтобы я могла видеть, как его член движется в меня и обратно, движется все быстрее, все глубже с каждым разом, пока он снова не зашел так же глубоко, но уже мягче, так что это было похоже на прикосновение. Теплая тяжесть приближающегося оргазма начала собираться у меня между ног, в глубине моего тела. Его толстый член касался того сладкого местечка внутри меня, а головка доставала так глубоко, как он мог, ласково, но с каждым разом все сильнее.
Ричард начал терять ритм, его голова склонилась, плечи опустились. Я схватилась за его предплечья, держась за него, пока удовольствие собиралось внутри, теплая тяжелая волна, почти... почти, и я повторяла это, снова и снова, задыхаясь: "Почти, почти, почти... ".
Он боролся со своим телом, стараясь снова найти ритм, а я глядела в его глаза, наблюдая, как они затуманиваются от удовольствия. Я видела, как их цвет перетекает в янтарь волчьих глаз, когда услышала крик Ашера. Он заставил меня повернуть голову и увидеть, как он бьется в цепях от накрывшего его удовольствия.
Бедра Жан-Клода еще двигались, одна его рука запуталась в волосах Ашера, другая обвивала его плечо, поддерживая его под грудь. Я видела, как Жан-Клод приостановился, и как дрожь прокатилась по его телу, когда он старался продлить момент удовольствия.
Тогда Ричард заставил меня закричать, прогнувшись под ним. Я чувствовала, как дрожали его руки у меня под руками, когда он старался растянуть удовольствие. Мы с Ашером закричали одновременно, и только после этого они оба перестали сдерживаться и завершили все одним последним ударом так глубоко и сильно, как могли. Наши крики превратились в эхо друг друга, и ардер внезапно обрушился на нас троих, его носителей. Мы кормились. Мы кормились от ощущения наших тел друг в друге. Мы кормились от выброса эмоций, так как мы, наконец, поняли, что чувствовали друг к другу. Это был момент самой сильной открытости, почти болезненной откровенности, но она была для нас радостным освобождением, как если бы мир неожиданно стал золотым, окруженным белым сиянием, и все это было хорошо.
Я чувствовала цепи на моем запястье, и ногти, скользящие по рукам Ричарда, и плоть внутри нас обоих. На одно мгновение мы все стали единым целым, всем и ничем, смесью боли, удовольствия, смятения. И то, что мы делили наши эмоции между собой, дарило лишь радость. Когда-то у нас с Ричардом и Жан-Клодом бывали такие моменты, но не во время секса и никогда с Ашером. Как будто все границы рухнули, все щиты, которые отгораживали нас друг от друга, просто исчезли. Мы должны были испугаться, но в тот момент не было места страху, не было места ничему, кроме удовольствия. Мы чувствовали себя слишком хорошо, чтобы бояться.
И тогда мы ощутили запах цветов, цветов, которых не было в комнате. Роз и жасмина... Жан-Клод попытался восстановить контроль, восстановить самообладание и перебороть эту слабость, но было уже поздно. Мы слишком открылись, стали совершенно беззащитны, и они с Ашером теперь поняли, что это было не случайно.
Голос Белль Морт, Красивой Смерти, прозвучал внутри нас.
– Я ведь предупреждала, что они не смогут избегать друг друга вечно.
Глава 12
Мы все еще находились в спальне под Цирком. Мы все еще лежали в постели, по-прежнему сплетенные телами, но я знала, что перед нашим внутренним зрением стояла Белль Moрт, как кошмар наяву. Она была одета в атлас насыщенного золотого цвета, что делало ее светло-карие глаза более похожими на янтарь, чем на самом деле. Но с янтарными волчьими глазами Ричарда они сравнения не выдерживали: я знала по опыту, что на самом деле ее глаза всего лишь карие. Ее темные волосы были тщательно завиты и присобраны на макушке, волнистые локоны обрамляли овал лица. Эта прическа выглядела сложной, а еще складывалось впечатление, что к ней не стоит прикасаться, иначе на вас накричат.
Она широко развела руками, приподымая подбородок.
– Я - Белль Морт, я - Красивая смерть, смотрите на меня, желайте меня, но придите ко мне, мои маленькие, и я дам вам все, что захотите.
В моей голове пронеслись воспоминания Жан-Клода и Ашера, и речь вроде этой, которую она произносила каждому из них по отдельности. Я видела, как она предлагала себя другим прямо перед ними, бессчетному количеству других. Но никто из нас не хотел ее, никто из нас не испытывал соблазн, в отличие от последнего раза, когда она посетила нас. Тогда я знала, что Жан-Клод всегда будет любить ее. Он мог убежать от нее, но он никогда не смог бы от нее освободиться. Теперь же трое из нас, кого она коснулась, не желали повторения. К тому же, с нами был Ричард. Его не было с нами раньше, и сейчас он был нашей скалой в бушующем приливе искушения, потому что он не испытывал соблазн.
Жан-Клод позаимствовал у Ричарда его отсутствие интереса и выстроил защиту на нем, чтобы мы все смогли посмотреть на нее трезвым взглядом. Мы смогли отделиться друг от друга, так что Ричард лег рядом, продолжая меня удерживать, а Жан-Клод смог обнять Ашера и дотянуться до одного из его запястий, освобождая его из цепей. В некотором смысле, мы игнорировали ее, хотя это было как игнорировать леопарда, который прогуливается по вашей гостиной. Может быть, если вы ее не замечаете, кошка пройдет мимо, но не исключено, что она остановится и захочет перекусить.
Белль Морт не так уж часто отказывали за последние две тысячи лет. Она к такому не привыкла. Гнев наполнил ее глаза светло-карим огнем, словно солнечный свет проглянул сквозь темное стекло. Но, как солнце может сжечь кожу, если пропустить его сквозь увеличительное стекло, так и сила Белль была опасна, если вы осмеливались отказать ей.
Белль пыталась затопить нас ардером, но он был слишком хорошо накормлен. Мы насытились. В сумраке своей комнаты она протянула руку к нам. Я увидела тени и осознала, что единственным освещением в ней был свет факелов. Где она сейчас?