Сто килограммов для прогресса
Шрифт:
Пытались при этом достичь того, чтобы после высыхания лист картона был ровным, но его все равно коробит. Поэтому для отливки высохший лист зажали по периметру стальной рамкой. Залили свинцом — получилась тонкая плита — оттиск всей страницы — стереотип. По-хорошему, его надо отливать из гарта — сплава свинца, сурьмы и олова. Но сурьмы у нас мало, поэтому залили свинцом с небольшой добавкой олова, для улучшения литейных свойств. Такой сплав много мягче гарта, но и тиражи у нас будут меньше. Если стереотип из гарта может отпечатать 30–40 тысяч экземпляров, то нам будет достаточно и десятой части. Да и по картону всегда можно отлить еще один стереотип. Только со свинцовым стереотипом
Теперь пробный оттиск уже со стереотипа. Тут уже основательно готовятся к печати большого тиража. Два валика — первый из пористой кожи, пропитан краской. Сначала им гоняют по металлической пластине, сгоняют лишнюю краску. Затем проводят по стереотипу, правильно поставив. Долго мучились — от стыка кожи на валике получалась полоса неоднородности краски. Как на измученном ксероксе. Потом просто сделали валик большого диаметра, с окружностью больше высоты страницы, и шов ставили с краю. Получается очень равномерно покрыть матрицу, шов на нее не попадает, и одна и та же поверхность валика дважды не наносит краску. Потом накладываем лист бумаги, и прокатываем другим, чистым валиком из жесткой кожи.
Кажется, что отпечаток со стереотипа даже лучше чем с набора. Но это они просто руку набили. Но медленно это все. Только для больших тиражей имеет смысл столько возиться. Ну для нас и одна тысяча — большой тираж. Копим бумагу для этого, а все учебники печатаем мимеографом для себя, по пятьдесят-сто экземпляров.
По моей просьбе, в Венеции Еремей купил католическую библию и переслал сюда. Вот эту книгу можно печатать большими тиражами и продавать. В нашем исполнении она будет дешевле в несколько раз, можно неплохую прибыль получить. Но взял книгу в руки — и как-то не хочется ее печатать. Религиозные войны вспомнились, инквизиция. Да и слухи пойдут — православные мы, а библию схизматиков печатаем. Надо православную печатать. Есть у меня текст и библии и молитвослова, но на русском языке двадцатого века. Вот как это воспримут церковные иерархи?
Сейчас, далеко на севере, архиепископ новгородский пытается собрать славянские тексты в единую книгу, которая позже получит название Геннадиевская Библия. Но куда монастырским переписчикам против печатного станка. Тысяча экземпляров Библии на языке Пушкина вытеснит на Руси все остальные церковно-славянские и греческие тексты. А все три книги — Библия, сказки Пушкина и «Основы медицины», в достаточном количестве, приведут к тому, что через пару десятков лет все грамотные на Руси будут писать на языке, к которому я привык. А ведь книг будет не три, мои писари хотят издать все, что я не засекречу.
Что-то аж дух захватило. Но прямо сейчас принимать решение нет необходимости, будем не спеша печать красивое издание Пушкина. А там посмотрим.
Глава 27
Почти достроили систершип «Гефеста» — «Гермес». Из крупных недоделок — только одно орудие вместо двух, но испытывать пароход это нам не мешает. Ошибки в проектировании «Гефеста» мы учли, в первую очередь улучшился ход в недогруженном состоянии. Ходили на «Гермесе» по морю вокруг Адлера, идет немного лучше «Гефеста», но большую волну переносит все также плохо, качка на нем заметнее, чем на корвете. Но это корабли класса «река-море», так что приходиться с этим мириться.
Новую пустую баржу толкает тоже хорошо, теперь надо испытать с нагрузкой. Посылать сразу в Шахтинск за углем не рискнули — далеко. Пошел «Гермес» с баржей в Поти, за картошкой, тут недалеко.
В Поти греки-«колхозники» наладились копать картошку, а две шхуны даже не успевают вывозить. Так что баржу пригнали вовремя, и хорошо что захватили с собой десяток грузчиков. Картошки загрузили много, но двести тонн не стали загружать — получалась большая высота кучи картофеля, побоялись что внизу корнеплоды подавятся. Вошло чуть более ста тонн.
Вот груженая баржа шла в Адлер уже по другому — нос уверенно резал волну, пароход оставался в гидродинамической тени баржи, и скорость движения сцепки была не хуже, чем у пустой баржи. Качка тоже изменилась — мелкая дробь исчезла, осталась только плавная. Ну и капитан «Гермеса», до этого долго проходивший старпомом на «Спартаке», все никак не мог нарадоваться удобству толкаемой баржи — можно спокойно тормозить машинами парохода и поворачивать, не боясь навала баржи.
Прибытия парохода с баржей в бухту Адлера встречало много людей, прослышали, что первый рейс новых судов приходит с таким необычным грузом. Но когда баржу пароход затолкал к причалу, люди радостно загомонили — «это гора картошки!» Картошку в Адлере любят и ценят. К приему картофеля специально приготовились. Баржа встала к причалу, который у нас является рудно-угольным терминалом. По нему ходят вагонетки узкоколейки, на гужевом ходу. С северной стороны выгружают руду, с южной — уголь. Мы эту ветку узкоколейки еще немного продлили, и там построили несколько больших погребов для картошки. Еще рядом с каждым погребом площадки для просушки, еще и навесы — на случай дождя.
Часть картошки у нас в больших корзинах, чтобы меньше ее перегружать и портить. Специально делали много простых корзин из толстой лозы и веток, с большими щелями. Для картошки плотные корзины даже вредны, надо чтобы только картошка через дырки не высыпалась. А так еще и сохнет хорошо. Мешки для картошки тут совсем не используем, уж очень тут ткань дорогая — даже дерюга для мешков. А корзину удобно носить вдвоем, сохнет лучше, высохшая земля сама высыпается. Но на всю картошку корзин не хватило, не рассчитали. Да и эти корзины сейчас высыпаем на площадки просушки и пустые отправим в Поти.
Бабы смотрят на процесс разгрузки картошки, и еще комментируют — «Вот та картошка в супе хороша, а вот эта только на толченку, разваривается сильно». Ценители собрались. И на следующий день ко мне заявилась целая делегация. Я думал про картошку что-то будут говорить, а они совсем про другое.
— Баржа сколько картошки нам привезла. Кормилица. Негоже ее без имени оставлять. Вон, «Спартак» много мельче, а с именем. А в баржу столько всего нужного помещается! Командор, дай ты ей имя! Только не грозное какое, она все же по хозяйству.
— Имя? По хозяйству? А как вам «Деметра» — богиня плодородия и земледелия?
— Деметра — попробовали на вкус слово — опять из этих, язычников греческих?
— Ну такая у нас традиция!
— А что, плодородие и земледелие это хорошо. Крестьянам покровительствует значит. Одобряем.
Вот так у нашей баржи имя появилось. Скоро картошку выгрузят, и уйдут «Гермес» и «Деметра» в Шахтинск за углем.
* * *
На рейсовой шхуне из Средиземного моря прислали подробный отчет о боях на островах Мальта и Лампедуза. Сели в штабе разбирать, анализировать, а к отчету еще прилагался отчет и анализ Акима. С ним вышла незадача — он же ехал воевать с пиратами, но на подходе к Мальте его прихватило, это он свежих фруктов поел. Так что он всю мальтийскую войну провел на корвете, там гальюны удобные. А пехотой командовал поручик, командир роты.