Сто лет и чемодан денег в придачу
Шрифт:
Аллан заметил, что взаимное убийство в XVII веке выглядит делом довольно-таки пустым. Можно было бы зря не кипятиться — все равно рано или поздно все померли. Юлиус отвечал, что это, пожалуй, верно и в любые другие времена, но продолжил, что перерыв вообще-то закончен и пора сматываться подобру-поздорову. Нехитрый план Юлиуса предполагал, что друзья пройдут чуть поближе к центру Окера, а там уж поглядят, что и как.
Комиссар Аронсон прошелся по всему вокзальному зданию платформы Бюринге, но не обнаружил ничего интересного, кроме тапок, которые, по всей видимости, принадлежали столетнему юбиляру. Их надо будет прихватить с собой, показать потом персоналу интерната.
Да, еще на полу виднелись мокрые пятна, которые вели в холодильную комнату с отключенной системой охлаждения и дверью нараспашку. Но ведь их серьезной уликой никак не назовешь.
Так что Аронсон отправился дальше, в деревню Бюринге, чтобы обойти все дома. В трех из них ему удалось застать обитателей, и от всех трех семейств комиссар узнал, что на втором этаже вокзала живет некий Юлиус Юнсон, что Юлиус Юнсон — мошенник и вор, с которым никто не желает иметь дело, и что никто не видел и не слышал ничего странного ни вчера вечером, ни позже. Но что Юлиус Юнсон замешан в каких-то делишках, в этом никто даже не сомневался.
— Да упеките вы его, — требовал самый сердитый из соседей.
— За что? — удивился комиссар.
— За то, что он таскает яйца из моего курятника, что он спер у меня новые санки прошлой зимой, перекрасил и сказал, что они его, что он себе книжки заказывает на мое имя и забирает их у меня из почтового ящика, так что по счету платить мне приходится, а еще он самогонку пытался продать моему сыну, а парню всего четырнадцать, а еще он…
— Да ладно, хорошо, упеку я его, — сказал комиссар. — Найти бы только сперва.
Аронсон развернулся и поехал в сторону Мальмчёпинга, и успел проехать с полдороги уже, когда зазвонил телефон. Это были коллеги из информационного центра. Фермер Тенгрот из Видчэрра сообщил по телефону занятную вещь. Известный местный жулик примерно час назад проезжал через владения Тенгрота на дрезине по заброшенной одноколейке между Бюринге и Окерским Заводом. Еще на дрезине ехали старый дед с большим чемоданом и молодой человек в темных очках. Молодой человек показался крестьянину Тенгроту главным из троих. Хоть и сидел босиком, в одних носках…
— Черт меня побери, если я теперь хоть что-нибудь понимаю, — сказал комиссар Аронсон и вновь развернул машину — так резко, что тапки свалились на пол с пассажирского кресла.
Через пару сотен метров Аллан, и прежде шагавший небыстро, уже едва ноги переставлял. Он не жаловался, но Юлиус понял, что колени у Аллана разболелись как следует. Впереди, чуть правее, виднелась уличная закусочная. Юлиус пообещал Аллану, если тот дойдет до нее, угостить его сосиской, уж как-нибудь на это денег хватит, а потом организовать им обоим транспорт. Аллан отвечал, что никогда в жизни не жаловался на мелкие болячки, и теперь не собирается, но сосиска в тесте, с другой стороны, — это было бы очень кстати.
Юлиус ускорил шаг, Аллан заковылял следом. Когда Аллан добрался до закусочной, Юлиус уже наполовину управился со своей жареной сосиской в тесте. И успел не только это.
— Аллан, — сказал он, — пойди поздоровайся с Бенни. Он наш новый персональный водитель.
Бенни был владелец уличной закусочной, сохранивший в свои пятьдесят с гаком шевелюру во всем объеме, включая конский хвостик на затылке. У Юлиуса ушло около двух минут, чтобы приобрести у него одну сосиску в тесте, одну фанту, а также один Беннин серебристый «мерседес» последней модели вместе с самим Бенни, и все это за сто тысяч крон.
Аллан смотрел на владельца закусочной, который все еще стоял на своем посту перед окошком.
— Так мы вас что, тоже купили или просто наняли? — произнес он наконец.
— Машина куплена, водитель нанят, — отвечал Бенни. — Для начала на десять дней, а потом, конечно, снова придется договариваться. Сосиски, кстати, входят в общую сумму. Венскими не соблазнитесь?
Нет, соблазнить Аллана не удалось. Он хотел бы простую вареную сосиску, если можно. А еще, сказал Аллан, на его взгляд, сто тысяч за такую старую машину, даже вместе с шофером, — это явно многовато, так что по справедливости ему полагается еще и чашка горячего шоколада.
На это Бенни пошел без возражений. Одной пачкой растворимого шоколада «Пюкко» больше или меньше — не все ли равно, если он так и так бросит свое заведение? Все равно дела в минусе; идея держать уличную закусочную в Окерском Заводе оказалась такой же неудачной, какой выглядела с самого начала.
Дело в том, сообщил Бенни, что он еще до того, как господа так вовремя появились, подумывал сменить профессию. Правда, профессия персонального водителяему и в голову не приходила.
В свете сказанного владельцем закусочной Аллан предложил Бенни загрузить целую коробку «Пюкко» в багажник. Юлиус, со своей стороны, пообещал, что Бенни при первой же возможности получит форменную водительскую фуражку, если сейчас же снимет свой белый поварской колпак и выйдет наконец из закусочной, потому как уже пора отправляться.
Бенни полагал, что в обязанности водителя пререкания с работодателем не входят, и потому сделал, как велели. Поварской колпак отправился в мусорный бачок, а «Пюкко» — в багажник, вместе с несколькими бутылками фанты. Чемодан же Юлиус решил взять с собой в салон на заднее сиденье. А впереди пусть сядет Аллан, там есть где ноги вытянуть.
И вот прежний владелец единственной во всем Окерском Заводе уличной закусочной сел наконец за руль «мерседеса», еще несколько минут назад принадлежавшего ему, а теперь честно перепроданного этим усевшимся в машину джентльменам.
— Куда господа ехать желают? — поинтересовался Бенни.
— Что, если, скажем, на север? — поинтересовался Юлиус.
— Давай, — сказал Аллан. — Или на юг.
— Значит, на юг, — сказал Юлиус.
— На юг так на юг, — сказал Бенни и включил передачу.