Сто ложек кофе

Мэй Аноним

Их нашел Винсент. Он тоже был в Доме, быстро прибежал на выстрел, но оказалось, уже поздно. Он застал лишь остывающий труп Лукаса и замершую наверху лестницы Анабель с пистолетом в руке.

Поэтому они не стали вызывать полицию. Поэтому, когда примчался Фредерик, они предпочли замять дело самостоятельно. Иначе маленькую Ани обвинили бы в убийстве, а у нее не было ни единого оправдания.

Но

она оставалась их сестрой. Что бы не сделала.

– Ани?
– прошептал Винсент.

Кристине показалось, она слышит эхо слов, что были в доме тогда. Наверное, именно так звучали первые слова растерянного Винсента, когда он нашел труп Лукаса и стоящую над ним сестру.

Анабель отвесила бывшему любовнику звонкую пощечину, так что если бы не дыра в его лбу, Лукаса можно было принять за живого человека.

– Ани?
– Веласкес, похоже, такого поворота не ожидал.
– Ты любишь меня.

Она согласно кивнула:

– Конечно, люблю. И если бы у меня сейчас был пистолет, я снова бы всадила в тебя пулю.

– Ты любишь меня!

Но его образ уже померк. Словно в поисках поддержки Лукас обернулся к Уэйнфилдам и Анне.

– Я же нужен вам. Вы никогда не сможете меня отпустить!

Но никто не шевельнулся. Не шевельнулся, пока призрак не растаял - и последней исчезла ярко выделявшаяся дыра в его лбу.

– Он не вернется?
– осторожно спросила Анна.

Анабель покачала головой. Она взяла череп, лежащий на кровати, и только теперь Кристина заметила, что ровно посередине его лба тоже имеется пулевое отверстие.

– В лабиринте призраков и воспоминаний совсем немного настоящего, - прошептала Анабель.
– Но тебе там места нет.

***

Мороз хорошенько прихватил землю, заставив грязь застыть, превратив оставшуюся пожухлую траву в окончательно мертвую. Обхватив себя руками, Кристина смотрела на Дом. Ее ноги в тонких сапогах подмерзали, но она не торопилась залезть в тепло стоявшей рядом машины, где уже устроилась Анабель. Вместе этого Кристина продолжала кутаться в свитер и наблюдать, как Фредерик запирает входную дверь, проверяет замки.

– Как ты себя чувствуешь?

Винсент стоял по другую сторону машины и тоже наблюдал за Фредериком. На его глазах снова были темные очки, в руках тлела сигарета. Но в отличие от Кристины, он не выглядел замерзшим - кажется, его надежно согревал цветастый шарф.

– Как я могу себя чувствовать?
– Кристина то ли пожала плечами, то ли зябко ими повела.
– До сих пор не знаю, были эти призраки реальными или только воображением.

– А разве это важно? Уж смерть-то Лукаса точно была реальной. Ну... и кое-что остальное.

– Теперь я точно никогда не поверю в случайности.

– Почему же?

– Даже твое знакомство со мной оказалось не случайным.

– О, моя дорогая, просто все в этом мире взаимосвязано. Если нам кажется, это не так, возможно, мы просто не видим связи.

– Да ты философ.

– Просто выспался.

Кристина знала, что этой ночью Винсента не мучили кошмары, а призраки оставили Фредерика - видимо, навсегда. Хэллоуин прошел. И Кристине казалось, что Фредерик запирает не просто Дом, но всех демонов, которые наконец-то показали лицо.

– Что значила для Лукаса та фраза? Про Башню и Дьявола?

Винсент выпустил в небо облачко дыма.

– Лукасу нравилось считать себя этаким дьяволом. И он всерьез полагал, что искушает всех вокруг. Возможно, поэтому пуля в лоб была для него поистине неожиданностью - он и не думал, что чья-то башня может рухнуть прямо на него и придавить своими обломками.

Холод проникал сквозь тонкий свитер Кристины, но она никак не могла заставить себя сесть в машину. Ей казалось, что стоит это сделать, и она не просто захлопнет дверцу дорогой машины Уэйнфилдов, но навсегда поставит преграду между тем, что было, и тем, что станет. И не могла решиться.

Фредерик в последний раз подергал ручку двери, сунул ключи в карман и, развернувшись, трусцой направился к машине. Похоже, он тоже мерз.

Винсент небрежно выкинул сигарету:

– Поехали.

– Винс... а как ты думаешь, где мы будем через год? А через два?

Он застыл с раскрытой дверцей. А потом хмыкнул и ответил, прежде чем нырнуть в машину:

– Подальше отсюда.