Сто оттенков страсти
Шрифт:
— Я по столбу спущусь, — пропыхтела она и сползла с крыши. Стоял под ней с поднятыми вверх руками, словно регбист, ждущий пасса. Маленькая смутьянка уцепилась за край крыши и повисла на несколько секунд в воздухе. Обхватив одну из опор коленями и, убедившись, что крепко держится, переместила на столб руки и, словно обезьянка, спустилась вниз.
Перехватив ее на середине, сначала крепко прижал к себе. Мне это было необходимо, чтобы успокоиться. Поцеловал в макушку партизанку и опустил на траву.
— Сейчас Надежда Егоровна станет ругаться, — осмотрев свои поцарапанные туфли, порванное, перепачканное платье и разодранные о ветки колготки, выдала малышка.
На казенную одежду мне было плевать, все мое внимание было сосредоточено на глубоких царапинах!
«Сейчас ругаться буду я, а остальные стоять и слушать!»
Взяв малышку за руку, мы направились в главный корпус. Навстречу нам спешила уже вся администрация детского дома вместе с работниками. Лиза, видя их встревоженные недовольные лица, сбилась с шага и пошла тише.
— Не бойся, — громко сказал ей. — Они тебе ничего не сделают, — это предупреждение прозвучало для встревоженных женщин, но они его дружно проигнорировали и кинулись наперегонки к нам.
— Лиза, ты где была?! — директор детского дома всем своим видом показывала мне, насколько она переживала за сестру.
— Я же говорила — полицию надо было вызывать! — Надежда Егоровна пылала гневом.
— Как вы посмели увести нашего ребенка?! — женщину, произнесшую эту чушь, я смерил ледяным взглядом.
— Ты еще за это ответишь! — попытался вступиться ее муж.
— Мы с тобой сейчас поговорим, — кивком головы я показал ему, чтобы отошел в сторону.
— Лиза, иди сюда, — потянула руки к ней воспитательница, но малышка сильнее вцепилась в мою руку и отступила мне за спину.
— Отошли все от ребенка, — стараясь не повышать голоса, жестко, угрожающе произнес я.
— Роман Георгиевич, мы просто все переволновались, — Марина Игоревна попыталась оправдать коллектив.
— Я же говорю, надо вызвать полицию!
— Вызывайте, мне есть, что им рассказать. Организуйте здесь порядок! — устав слушать этот гвалт, жестко обратился к директору детского дома.
— Разойдитесь по своим рабочим местам, я без вашей помощи решу этот вопрос, — вспомнив, что она тут руководитель, женщина с подчиненными заговорила соответствующим тоном.
— Мы хотим забрать ребенка. Сегодня, — кандидат в приемные родители Лизы вновь подал голос. — У нас на руках все соответствующие документы, — тряс он какой-то папкой.
— Малышка, мне нужно решить кое-какие вопросы, ты подождешь меня в своей комнате? — сестренка согласно кивнула, но ей было страшно отходить от меня. — Помни, что твой старший брат никому не даст тебя в обиду, — наклонив к ее уху голову, тихо шепнул.
— Я провожу Лизу, — обрадовалась Марина Игоревна, что представился шанс сбежать.
— Вы меня не слышите?! Этот ребенок наш по закону, мы хотим его забрать, — в спину ей прокричал мужчина.
— Лизонька и так сегодня получила стресс. Я не могу позволить вам ее забрать без заключения психолога, — глядела Марина Игоревна при этом, правда, на меня, ища глазами одобрения ее поступка.
— Я к вам сейчас поднимусь, — не для того, чтобы рассыпаться в благодарностях, и она это поняла.
Буркнув что-то типа: «Разбирайтесь с Романом Георгиевичем», — директриса, таща за руку Лизу, скрылась за стенами здания.
— Оля, звони Звягинцеву!
«А у самого руки отвалятся?»
Владимир Караулов — так звали этого мужчину. В первый же день я выяснил его полные данные и нанял человека собрать об этой семье информацию. На его жену — Ольгу, компромат пока не нарыли, а вот Владимир нас сразу же «порадовал».
— Пусть с полицией сюда едет, — крикнул он жене, которая дозвонилась до начальника органов опеки и попечительства и о чем-то негромко с ним беседовала в сторонке.
— Это вряд ли. Звягинцев себе не враг, чтобы привлекать к своей взяточной персоне внимание правоохранительных органов.
Нервно подкурив сигарету, мужчина исподлобья уставился на меня.
— По закону она уже наша дочь, — выпятив вперед подбородок, он давал понять мне, что настроен решительно. Раскрыв перед моим лицом папку и тыкая пальцем в какие-то бумажки, мужчина добавил: — Мы просто так не сдадимся.
— По закону, органы опеки должны были сначала определить, есть ли у Лизы родственники, согласные забрать к себе ребенка. По закону органы опеки и попечительства должны были проверить, насколько поданные вами документы соответствуют действительности. По закону начальник этих пресловутых органов опеки не должен брать взятки, по сути, торговать детьми! И если ты еще раз вслух произнесешь, что она ваша дочь… Дело о пропаже ГСМ (горюче-смазочные материалы) на несколько десятков миллионов, которое вам с таким трудом удалось замять, получит второе дыхание.
Я предполагал, что он пересрется, но такого эффекта от своих слов не ожидал. У Ольги выпал из рук телефон, присев на корточки, она шарила ладонью по земле, а встревоженный взгляд не сводила с мужа.
Забрав из ослабевших рук мужчины папку, я вытащил документы и порвал их на две части, чтобы нечем было махать перед моим лицом.
— Используешь вместо туалетной бумаги, — припечатал листы к его груди. — Звягинцев едет сюда? — спросил Ольгу, поднявшуюся на ноги.
— Да, — кивнула женщина, глаза ее заблестели.