Сто рентген за удачу!
Шрифт:
С другой стороны, Урюк не зря сунул меня в одну яму с профессором. Витек не мог не понимать, что Иван Аркадьевич расскажет мне о цацках. Значит, наш хитрозадый майор-мародер хотел, чтобы я узнал о них. Зачем? Да чтобы у меня появилось желание их взять. Какой же бродяга откажется от такого хабара! Любой тут же помчится со всех ног в ту самую лабораторию…
Прерывая мои размышления, загрохотала решетка, в яму опустилась лестница, и по ней слез человек с фонарем в руках. Марек! Мы обнялись. Судя по синякам и ссадинам, ему досталось не меньше моего.
– Ты как?
Он потер поясницу и промычал:
– Жив пока… Бедуин, мне тут предложили работенку…
– Интересно.
– Короче, нужно отвести пару ребят в одно местечко… Это недалеко – в Чегодайском ущелье…
– А я при чем?
– Так это… Напарник мне нужен.
– Да я вроде занят. Урюк предложил стать его «правой рукой».
– Урюк? Так это он и велел меня сюда спустить. Говорит, потолкуй с Бедуином насчет работенки. Убеди его поработать проводником. Заодно привет от какого-то Мишани передай.
– Вот как… Значит, у Витька нет своего проводника? – уточнил я.
– А хрен его знает. Но предложение сделали нам. Причем мне так очень… хм… убедительно сделали. – Марек приподнял футболку на животе. В свете фонаря я заметил огромный ожог, словно от утюга.
– Это кто ж тебя так? Уж не Мишаня ли?
– Двое их со мной «развлекались». А имен я не спрашивал. – Марек сплюнул и кивнул на сидевшего поодаль на топчане профессора. – Это и есть тот самый хрен, который спрятал ценный хабар?
– Он самый.
Иван Аркадьевич услышал и тяжко вздохнул.
– Ну, и что думаешь делать, Бедуин? – поинтересовался Марек.
Я пожал плечами:
– Наверное, то же, что и ты. Соглашаться.
– Значит, идем в научный городок за хабаром? – уточнил Марек.
– Идем.
– И… хм… заказчика ведем? – Марек понизил голос и покосился на решетку, опасаясь, что парни Урюка стоят там и подслушивают.
– Ведем, конечно. – Я тоже покосился на решетку. – Только дорога-то будет сложная, аномальных ловушек полно. А когда отряд слишком большой, за всеми не уследишь. То один недоумок в «Поцелуй Борю в зад» вляпается, то другой у себя под ногами огненный гейзер не разглядит. Все себя умными считают, проводника никто не слушает. Говоришь им, мол, осторожнее, ребята, а они… Как дети малые…
– Это точно, – широко ухмыльнулся Марек.
Мы отлично поняли друг друга. Для вида соглашаемся вести группу Урюка, а как только отходим подальше от подземного лагеря мародеров, разбираемся и с Витькой, и с его сявками, сколько бы их с нами ни пошло. Затем добираемся до ЦИРИ и берем хабар. Все предельно просто.
С таким напарником, как Марек, задача и в самом деле не казалась мне чересчур сложной. Наоборот, я был уверен, что уже через неделю смогу вернуться на Стрелку с пыльцой для Потапа и жалом на миллион долларов для себя.
– Поделим пополам или на троих? – тихонько уточнил Марек и покосился на профессора.
Я замялся. Это самый щекотливый момент. Хабар нужен мне весь, целиком! Я не могу делить его с кем-то и упускать свой единственный шанс! Мне срочно нужна операция, пока мутация не начала прогрессировать!
«Ладно, – решил я. – Профессор обойдется, для своих экспериментов потом еще соберет, а с Мареком я как-нибудь договорюсь. Попрошу его часть в долг или еще как…»
– Пополам. – Я протянул руку. Марек хлопнул по ней всей пятерней. Решение принято, договор заключен.
Мой напарник подошел к лазу в потолке и крикнул:
– Эй, мы согласны!
В подвал опять спустили лестницу. Марек первым полез наверх. Я следом за ним. Иван Аркадьевич тоже сунулся было, но один из парней Урюка прикрикнул на него:
– Куды прешься, зараза? Тебя выпущать не велено!
К слову сказать, ребятки успели сменить спортивные костюмы на новенькие армейские комбинезоны. Да и АК-103 в их руках выглядели так, будто только с завода. Оно и понятно – со снабжением у Урюка проблем нет.
– Двигай вперед, – ткнулся мне в спину один из стволов.
Глава 5
Байки, подслушанные у костра:
Сидит бродяга в кабаке и грустит над стаканом. Проходящий мимо отморозок нагло берет его стакан и залпом выпивает. Бродяга вздыхает:
– Ну что за жизнь! Деньги кончились, хабар украли, ружье потерял… А этот гад еще и мой яд выпил!
Мы шли по запутанным разветвленным коридорам. Пройдя примерно половину пути до бывшей выгребной ямы, свернули направо. Многолетняя привычка запоминать дорогу и сейчас помогла понять, что катакомбы не такие уж и большие, как показалось вначале. На целую деревню не тянут. Тот коридор, куда мы свернули, привел нас в очередной подземный зал, причем, в отличие от прочих, у него имелась массивная металлическая дверь. Сейчас она была гостеприимно распахнута.
В центре помещения возвышался старый двухтумбовый письменный стол. Такие ставили в сельсоветах в прошлом веке. В углу металлический шкаф, вроде тех, какие стоят в оружейных. У противоположной стены старенький, но вполне приличный диван, рядом торшер. Картину довершали несколько деревянных стульев и небольшой, но современный электрокамин, от которого веяло теплом. В отличие от остальных подземелий, в которых мне сегодня пришлось побывать, здесь было тепло и даже уютно.
За столом в большом кожаном кресле сидел Урюк. Он властным движением отослал парней и обратился к нам:
– Ну, как вам моя резиденция?
Мы с Мареком дружно выразили восхищение. Я поднял большой палец, а мой напарник причмокнул и закатил глаза.
– Это все, что осталось мне от бати, – ностальгически скривился Витек. – Здесь когда-то жили мои предки. – Он был готов пустить слезу, но увидел наши удивленные взгляды и пояснил: – Нет, не в подземелье, а в той деревне, что наверху.
– Понятно, – покивал Марек.
Урюк жестом фокусника принялся извлекать из письменного стола многочисленные банки и бутылки. Нашему взору представали удивительные для данного места угощения. Точнее, закуска была самая обычная – армейские консервы. Удивление вызывали бутылки. Кроме простой водки на столе оказались настоящий французский коньяк, виски, запечатанная бутылка рома, какие-то ликеры, шампанское. Однако! В последнее время мне определенно везет на первоклассную выпивку…