Сто тридцать четвёртый "М"
Шрифт:
Как ни странно, здесь даже человекообразные думают и ведут себя во многом иначе, нежели я привык у себя, на Земле.
Первая часть мерлезонского балета удалась. Причём прикольно удалась! Мы на Умбаре. Вроде только что кому-то из медиков шутку юмора пытался провякать из-под бифштексов, а тут уже — опа! И разморозка за несколько сотен тысяч световых лет от места нашей, надо сказать, промышленной упаковки. Способ заброски был выбран столь нетривиальным по многим причинам. Во-первых — идея была не моя, а джедая Арлигана Зэя. Во-вторых, способ был похож на тот, которым в фильмах упаковали Хана Соло, отличаясь лишь тем, что в нас влили по литру
Точнее были, но были они очень долгими, вот прям как Скар с Дэнчем — копаются уже непозволительно долго. Тут скоро воздух кончится.
Откинутая крышка ящика с прикольной маркировкой "органическое мясо" блямкнулась куда-то на пол. Потом прикрутим на место, если всё пройдёт тихо. Ну что же, камер нет, уже хорошо. Не переставая кашлять, вымешиваю склизкое мясо ногами, пытаясь вылезти.
Нет, идея была не моя на самом деле, просто вариантов попасть незаметно на Умбару не было от слова совсем.
Темный умбаранский сектор был изолирован от света ближайших звёзд в большем спектре излучений, что в целом повлияло и на местную культуру, и на самих умбаранцев. Начнём с того, что мир сам по себе был очень высокотехнологичен, и технологии Умбары развивались крайне самобытно, опережая галактику по многим параметрам качества на порядки. Вся орбита планеты была утыкана спутниками связи, на геостационарной орбите крутилась пара оборонительных станций, и нет — таких размеров космических станций связи гражданского назначения просто не бывает. При всём при этом на поверхности производств было ужасающе мало, а значит, располагались они под землёй. Ну и техника — смесь ужа с ежом, но удивляла своей простотой и функциональностью по тем данным, что у нас имелись.
А ещё на Умбаре, даже несмотря на практически отсутствие света, было душновато, тепло, и на поверхности нельзя было находиться без какого-нибудь покрывающего тело костюма больше часа. Загар был бы очень специфическим.
Основой растительного, да и животного мира в столь суровом крае галактики был люминесцентный грибок-бактерия. "Алумбарра палочковидная" встроилась во все биологические виды на планете, кроме самих умбаранцев — далёких потомков человечества на заре расселения космоса. Так вот, у бациллы было не очень хорошее для нас свойство — дрянь в течение суток облепляла всю незащищенную поверхность кожи, заставляя любого пришельца светиться в инфракрасном спектре как новогодняя гирлянда.
Именно поэтому на нас, побритых налысо, от макушки по самые пятки была натянута плёнка как на, зараза, сосисках моего старого мира. Ощущения — непередаваемые. Чешется охеренно. И это — минимум последствий, что ждало нас тут по прибытию после шоковой, так сказать, заморозки в аналоге карбонита. Сам способ был мной выбран именно из-за схожести того, в котором укатали, точнее, укатают Хана Соло. Вторым же по важности моментом было именно то, что по данным каминоанцев любой способ отключения клонов, кроме анабиоза в специальных камерах — круто урезал продолжительность жизни простых клонов и был очень небезопасен. Но то для простых клонов. Мы же с некоторых пор "ГМО", а тихонечко полученные данные говорили,
Вот и приехали мы транзитным, можно сказать, грузом в упаковке с каким-то суперским мясным деликатесом для фронтира в состоянии между заморозкой цельных тушек клонов и анабиозом.
Судя по таймеру на контейнере — поднял нас именно Арчи, который сейчас пытается взломать внутреннюю систему безопасности, ибо сложности наши только начались.
На Умбаре нет технических тоннелей для дроидов. Как, собственно, и самих дроидов в прямом понимании. Во всей галактике их охреналионы видов, типов и моделей. А умбаранцы любят сложные системы автоматического контроля и ВИ.
Нет, роботы у них есть, или по крайней мере были, ибо после мандалорцев именно умбаранцы занимались разработкой автономных боевых машин поддержки. Под примерно такие мысли, жутковатый зуд от плёнки и по уши в мясе мы и выбирались из ящика.
Ффух. Легче стало. А, нет, не всем. Бур прокашлялся, вдохнул кислородику и очень вяло подаёт признаки жизни. Отходняка на полчаса — ну это нас предупреждали. Проблема даже не выбраться, рухнув на холодный пол, трясясь от перманентного холода, который, кажется, впитался в каждую клеточку. Проблема вытащить Бура из ящика. Аккуратно спускаем тушку нашего техника\медика\ледоруба и пытаемся прийти в состояние стояния..
Скар, уже пришедший в себя, деловито вскрывает боковину с плотно скрученной экипирой, поддоспешниками и очками, задача которых имитировать шлемы. Без них — труба. Там встроены тепловизоры и ПНВ-шки. Сами бронепластины к доспеху тарить в насквозь гражданский груз на самом деле палево, поэтому решили обходиться тем, что есть. А ещё наши крутые ниндзячьи костюмчики были предварительно раскрашены под "флору", только двумя разными красками, впитывающими или не отражающими ИК и УФО диапазоны, так что, как только мы их натянем — станем для местных, с их инфракрасным зрением, прикольно раскрашенными под камуфло дядьками. Примерно такая же ерунда с белыми клоновскими доспехами для каминоанцев.
Второй нашей проблемой, за отсутствием способа незаметно отвалить, стало то, что долбаный Арчи конкретно так задерживался. Нет, в принципе технические тоннели тут были, но выглядели иначе, как и охранялись. Никаких "крысиных нор" и вентиляции. Всё строго массивно, сплетено в магистрали и настолько широко, насколько позволяют разъехаться два ремонтных пода. А поды аэрокаров на репульсорах у умбаранцев широкие. Соответственно спрятаться — хрен. Как, в общем-то, практически бесполезно прятаться и прямо тут. Судя по маркировкам ящиков — мы таки на СВХ местной таможни, и встали мы тут надолго, поскольку ящики на немножко опечатанном складе. Надо бы сгребаться в кучу, вернуть панели на место, разобрать поддоспешники, помочь Скару открутить аккумуляторы для них с нашей "морозилки", и валить вглубь, где света ещё меньше.
К вопросу об освещении — тут работали на весь склад всего пять или семь светодиодных рассеивателей мощностью, как на китайских зажигалках — фонарики. Головой-то я знаю, а вот к последствиям от заморозки, среди которых очень высокая светочувствительность — это как раз оно. Поэтому местная темнота нам пока лучший друг и товарищ на трое-пятеро суток. А свет, на мой взгляд, яркий. Хорошо, блин. Только тошнит, голова кружится, и во рту ощущение, как будто куриного помёта наелся. Если меня кто-нибудь об этом спросит, если узнает — превентивно вшатаю вопрошающему лопатой.