Сто тысяч лет большой надежды
Шрифт:
Также она познакомилась с эпатажным фотографом Крисом фон Вангенхаймом, который фотографировал её для «Vogue». Тогда же он и предложил ей сняться в обнаженном виде. И его (да и всех) потрясло то, что она быстро согласилась. Она хорошо играла перед камерой, она не думала, она жила. Примерно в тот же период она познакомилась с визажистом Сэнди Линтер, которая готовила Джию к съёмкам. Тут то и поплыли слухи о том, что Джиа Мари Каранджи… лесбиянка.
Круг общения Джии был невелик, она дружила с моделями Джулией Фостер и Дженис Дикинсон. Скорее всего, то, что Джиа была нетрадиционной ориентации, практически не общалась со своей семьёй, а также то, что она была стопроцентной моделью, но в то же время она как человек, как личность отличалась от всех тех людей, с которыми «варилась» в одном котле, сыграло с ней злую шутку. Эта ситуация оказалась уникальной тем, что в одно и то же время о ней можно сказать: «она оказалась в нужном месте в нужное время» и «она оказалась не в том месте, не в то время». Парадоксальная противоречивая ситуация.
Над Каранджи довлело то, что она отличалась от окружающих. То есть, у неё была масса поклонников, она была красива в обычном понимании красоты, у неё было море денег, море знакомых. Но при всём при этом она была одинока. Глубоко одинока уже давно. Уже очень давно внутри неё образовалась пустота. Когда у человека, особенно в раннем возрасте, что-то отнимают (или он просто лишается чего-то), что-то очень близкое, нужное, то на месте этого чего-то образуется пустота. И впоследствии человек всю жизнь будет пытаться заполнить эту пустоту, этот пробел, эту пропасть, эту чёрную дыру. Чем угодно. Здесь уж многое зависит от ситуации, от окружения, что оно предложит человеку… Не так уж плохо, если человек заполнит эту пустоту, например, поисками себя в спорте, творчестве, то есть заполнит пространство каким-либо видом самореализации. Плохо, если он, нуждаясь, окажется не там, где следует.
Джиа пыталась заполнить эту пустоту, которая появилась после потери матери, постоянными серьёзными отношениями. Но мы, не жившие в американских богемных кругах 80-х, никогда не поймём, насколько трудно это
Джиа была успешна в работе. Она снималась для многочисленных обложек «Vogue» и «Cosmopolitan». Но уже после того, как к Каранджи пришёл первый серьёзный успех, она начала посещать различные клубы, которые славились своими свободными нравами. Одним из таких клубов была «Студия 54». Там процветал секс, наркотики, гомосексуализм, случайные связи. Именно там Джиа впервые попробовала наркотики. Сначала это был кокаин. Она принимала его, чтобы расслабиться после напряжённой работы. Затем приём кокаина стал зависимостью.
И, возможно, всё бы ничего, если бы не ещё одна потеря в жизни Каранджи. От рака лёгкого умирает её наставница Вильгельмина Купер, которая и впустила Джию в мир моды. Джиа не могла спокойно перенести такой утраты. Кокаин не спасал от стресса, и тогда Джиа пошла на крайние меры: она попробовала героин. И это было началом конца.
Почти два года Джиа вела карьеру успешной модели. В то время таких, как она, просто не было. Она зарабатывала более 100 000 $ в год. Но в 1980 году её карьера пошла на спад. У Джии по-прежнему было много заказов от фотографов, она принимала участие в фотосессиях, однако на съёмках она начала вести себя неадекватно, импульсивно, нервно. Все вокруг прекрасно понимали, что все проблемы модели от наркотиков, все знали, что она героинщица, она и сама этого не скрывала, зачастую она кололась прямо на съёмках. В те времена в модельном бизнесе существовал негласный запрет на наркотики: модель не должна быть наркоманкой, так как это негативно сказывается на работе. Но с Джией этот запрет не действовал. Все закрывали глаза на её проблемы, были готовы вытерпеть её вспышки гнева на площадке, лишь бы заполучить фотографии с ней.
Конец ознакомительного фрагмента.