Сто удач и одно невезение
Шрифт:
– Девочки, это же шутка такая! – разъяснил он, увидев две серьезные, неулыбающиеся мордашки, и пояснил: – Это смешно!
– Кому? – спросила Зинуля, взяла Риту за ладошку и распорядилась: – Идем, Ритуля, нечего нам разговаривать с глупыми дядьками!
Девчонки развернулись уходить.
– Подождите, девочки! Так разговаривать со взрослыми нельзя! – решил повоспитывать мужчина.
И протянул руку ухватить Риточку за плечико, шагнул вперед и встал ботинком на припорошенный снежком раскатанный лед. Он заскользил, суетливо перебирая ногами, смешно размахивая руками, не удержался, как-то странно
Девчонки посмотрели на лежавшего, махнули одновременно ручками, как на неинтересный предмет, и пошли дальше по своим важным девчоночьим делам.
И еще один пример.
В шестнадцать лет Ритка «наставила» подругу на непривязанность к чужому мнению, который раз кардинально изменив Зинулину жизнь.
У их класса намечалась экскурсия в музей уголовного розыска, одно из немногих общественных мероприятий, до участия в котором допустили Риту с Зиной. Правда, классный руководитель перед выездом из школы подозвала к себе Зиночку и попросила тоном, больше напоминавшим приказ:
– Зинаида, ты там присматривай за Ритой, останавливай, а то сама знаешь, не оберемся, если что.
Зина недовольно кивнула, словами не удостоив ретивую учительницу.
«А кто еще за ней будет присматривать? – поворчала про себя мысленно Зинаида. – Можно подумать, вы всем преподавательским составом, с директором во главе!»
Она терпеть не могла, когда кто-нибудь со стороны, не из числа семьи подчеркивал Риткину «особенность» общения с людьми. Хотя классная права, присматривать надо! А то пара взмахов руками, и масштабы разрушений непредсказуемы, да такие, что ни один уголовный розыск не разгребет!
Несколько раз напомнив Ритуле про шарики, а теперь еще и конфетки в карманах, строгую необходимость «не делать телесных движений», держаться на приличном расстоянии от экспонатов, а главное – от экскурсовода, Зинаида забыла обо всем, в том числе и о правилах безопасности, потрясенная до всяческих глубин души экспозицией.
Она слушала внимательнее всех, смотрела, задавала экскурсоводу множество вопросов и чувствовала небывалый подъем, радость, близкую к восторгу, от узнаваемой новой информации. Ритка старалась не мешать, увидев увлеченность подруги, держалась ото всех на приличном расстоянии, в центре залов, и не вытаскивала рук из карманов.
Зинка два дня после экскурсии ходила задумчивая, тихая, погруженная в свои мысли, размышления. Ритка ее теребила, спрашивала, в чем дело, но та отмахивалась, не созрев к разговору.
Ну, этого Ритка стерпеть не могла, да и разволновалась за подругу:
– Зинаида, хватит! Давай выкладывай, что случилось!
И Зинуля выложила, да как!
– Ритка, это потрясающе интересно! Понимаешь, благодаря науке, научной экспертизе, раскрываются самые запутанные преступления! Преступник что – пришел, совершил действие и ушел, и ему кажется, что все предусмотрел: перчатки надел, следы запутал! Но приезжают на место эксперты-криминалисты и шаг за шагом собирают мельчайшие улики, волоски, пылинки, изучают в лаборатории и, как в кино, выстраивают целиком картину преступления! Это как чудо! Как машина времени! Словно они сняли фильм по секундам! А наука развивается очень быстро, экскурсовод сказала, что в будущем эксперты смогут по анализу воздуха определять, какой человек присутствовал на месте преступления! Мне так интересно! Вот чем бы я хотела заниматься! Раскрывать с помощью экспертизы преступления!
– Ну, так и занимайся! – поддержала выбор Ритуля.
Они разговаривали, как привыкли, не боясь быть подслушанными, по обыкновению сидя в столовой за индивидуальным столом. То есть одни. Ритуля жевала пирожок, запивала его чайком, и, пребывая в полной благости, никак не могла понять, чего так Зиночка разволновалась, да еще два дня молчала, мучилась мыслями. Хочешь – так вперед! Что рассуждать-то, нервничать!
– Да что ты, Ритка! – волновалась Зинуля, забыв про свой полдник. – Ты представляешь, что родители скажут, если я им объявлю, что собираюсь стать экспертом-криминалистом!
– Ну так и что с ними будет? – не впечатлилась перспективой ожидаемого потрясения родни Ритуля, с аппетитом откусывая от пирожка. – С моста у реку кинутся? Какая им разница, кем ты станешь? А преподавателем в школе веселее, что ли, или, скажем, бухгалтером каким? Это же твоя профессия, главное, чтобы она тебе нравилась, а не кому-то. – И, запив чайком пирожок, подвела итог: – Тебе же в ней жить.
Ритка произнесла речь легко и просто, не задумываясь особо над тем, что говорит, больше сосредоточившись на пирожке с чаем и получая вкусовое удовольствие. А Зина замерла, осознав глубинную правдивость Риткиных слов и переживая внутреннее освобождение.
Что она себе придумала? Будут там родители против, не будут, да хоть кто ей что говори! Она хочет заниматься именно этим, и только этим!
– Ритка, я тебя обожаю! – в порыве чувств заверещала Зинуля, двумя руками обняла подругу за шею и расцеловала.
– Таки есть за що! – согласилась Ритка, быстренько запихав остатки пирожка в рот.
Родители, официально уведомленные доченькой о выбранной профессии, разумеется, слегка обалдели, но ни отговаривать, ни оспаривать ее решение не стали. За годы близкого общения с Ритой и ее семьей их уже мало что могло удивить до культурного коллапса.
И действительно, почему она решила, что они станут возражать?
Ну, криминалист так криминалист, решили родители и принялись активно помогать. А помощь требовалась, поскольку для получения желанной профессии необходимо было для начала поступить в академию милиции на экспертно-криминалистический факультет. И было это не так чтобы просто, а очень даже сложно. И не по случаю немыслимого конкурса, хотя и конкурс серьезный имелся, а потому, что условия приема выставлялись о-о-очень непростые.
Ну, во-первых, в академию принимали в основном после школы милиции, а парней после армии или двух лет, отработанных в той же милиции. Во-вторых, исключения имелись, в частности именно на этот факультет, но при наличии отличного аттестата, углубленных знаний, гораздо более обширных, чем по школьной программе, химии и физики, и еще несколько труднопроходимых условий. Словом, вход только вундеркиндам!
– Надо – будем! – сказала решительно настроенная Зинуля.
Когда есть целеустремленное желание ребенка, готового лбом стены прошибать для достижения, и поддержка двух таких семей – все горы нипочем!