Сточное время

Холкин Владимир

– Он приходит в себя.

Янус открыл глаза и огляделся вокруг. Он лежал в незнакомой комнате с полусферическим потолком, который слабо светился и как будто излучал теплые успокаивающие волны.

– Вы меня слышите?

Над ним склонилась жрица с каким-то странно изможденным лицом, словно ее неделю морили голодом – щеки ввалились, выпирали острые скулы, и под глазами пролегли глубокие тени.

– Как вы себя чувствуете?

Янус прислушался к себе и осторожно пошевелился. Голова немного кружилась,

он ощущал слабость и странный зуд во всем теле, но, кажется, ничего не болело.

– Хорошо, – сказал он. – Что со мной было? Не могу вспомнить. Выстрелы, боль…

Женщина хотела ответить, но кто-то бережно отстранил ее, и Янус с удивлением увидел ректора.

– Отдохни, – произнес тот неожиданно мягким голосом. – Ты совсем обессилела.

Янус заметил, что жрица и правда едва держится на ногах. Опершись на ректора, она с трудом дошла до стены, где открылся дверной проем, кто-то подхватил ее на пороге и осторожно вывел наружу. Ректор задраил дверь и медленно прошелся по комнате.

– Оденьтесь, Янус, – наконец сказал он.

Янус сообразил, что полностью обнажен – хорошо хоть одеялом укрыли. Одежда лежала рядом. Он быстро натянул ее на себя.

– Вам дважды повезло, Янус, – сообщил ректор. – Пуля прошила легкое, но не задела сердце. Потом вы упали с обрыва, но до земли так и не долетели. Там был небольшой выступ, на который вы очень удачно рухнули. Переломали почти все кости…

– Действительно, удачно, – пробормотал Янус.

– Именно так. Позвоночник остался цел, и мозги нам тоже не пришлось отскребать. А в остальном вас практически собрали заново по кусочкам. Верховная жрица пропустила через себя чудовищную дозу энергии. Сами видели, чего это ей стоило…

– Спасибо, – растерянно сказал Янус. – Так это верховная жрица?

– Да, только ей такое под силу. По крайней мере в такие сроки.

– И за что мне такая честь?.. – начал Янус, и вдруг его как будто подбросило. – Виола! Что с ней случилось?..

Ректор успокаивающе поднял руку.

– С ней все в порядке. Отделалась легким испугом, если так можно выразиться. Пуля до нее не дошла, вы хорошо поставили блок. А второй раз этот придурок из Гвардии выстрелить не успел…

– Почему не успел?

– Жрицы ответили. В первый момент растерялись, конечно. Стрельба бронебойными в Храме – это, знаете, для них несколько неожиданно. Но потом опомнились. Ответный импульс пошел через ту, что вас пришла забирать.

– И что?

– В гостинице одной стеной меньше. Ну и, соответственно, в Гвардии – минус один корабль. Но это, конечно, только отсрочка. Времени совсем мало. Вашу фрейлину срочно повели на инициацию…

– Извините, милорд, – сказал Янус. – Но я до сих пор не понял, при чем здесь Виола. Как вы там говорили? Самый важный человек на планете? Что происходит, вы

можете объяснить?

– Могу, – кивнул ректор. – Но сначала ответьте мне на один вопрос. Готовы?

– Готов. – Янус посмотрел на него с подозрением. – Спрашивайте, милорд.

– Скажите, вам нравится жить в Империи?

– Что, простите? – Янус слегка опешил.

– Ну же, соображайте! – Ректор нетерпеливо махнул рукой. – Я задал простой вопрос. Вы живете в Империи, имеете права и обязанности. Вас это устраивает?

– Интересно, почему меня все время об этом спрашивают? – пробормотал Янус.

– Вот как? А кто еще?

– Не далее как вчера обращался один активист из Ордена Равных. Полезное знакомство по нынешним временам…

– И что вы ему ответили?

– То же самое, что и вам. Да, мне нравится, как устроена наша жизнь. Хочешь быть наверху – учись, пытайся стать Посвященным. Не хочешь – оставайся внизу. Все честно. Почему я должен быть недоволен?

– То есть вы считаете справедливым, что горстка людей, которая назвала себя Посвященными, все решает за остальных и вдобавок пользуется набором немыслимых привилегий?

– Система отбирает самых достойных. Я-то знаю, что в Посвященные просто так не пролезешь, будь ты хоть трижды аристократ. Надо учиться с утра до вечера. Посвященные – это те, кто выполняет самую квалифицированную работу. Конечно, им положены привилегии. Зато остальным есть куда стремиться. Таким, как я, например. Мне, конечно, еще пахать и пахать…

– Рад, что вы это понимаете. Но, Янус, давайте взглянем со стороны. Вам легко говорить. Способности у вас есть, вы имеете все шансы стать Посвященным и прекрасно об этом знаете. А другие знают, что им это не по плечу. И далеко не все готовы признать, что виноваты сами. Они говорят, что их обманули и система отбора необъективна. Как, например, упомянутый вами Кверкус и его друзья из Ордена Равных. Или Его Высочество принц, который в университете, мягко говоря, не блистал…

– Кверкус – дурак и редкостный дуболом. Никогда не поверю, что ему нужна справедливость. Его просто зависть душит. Плевать он хотел на рядовых членов Ордена. Он просто рвется наверх. Ну а принц… Насчет него судить не берусь. Наверно, не терпелось стать императором. Вот и придумал способ.

– Замечательно, Янус. Давайте посмотрим, что мы имеем. Среди рядовых студентов и даже в составе августейшей семьи присутствуют люди, которые недовольны существующим положением. Причем не просто недовольны, а решились на свержение власти. И практически преуспели. Оказалось, что убрать императора не так уж сложно. А теперь вспомните – сколько существует Империя?

– Ну, – сказал Янус, – две тысячи лет. Примерно.

– Вот именно. И сколько за это время было попыток переворота?