Стоит ли заглядывать в «щель»?
Шрифт:
Это была обезьяна. Метра два ростом, вся в бурой шерсти. Впрочем, морда почти человечья. А на голове… Или это только показалось?
Обезьяна пребольно лягнула его по крестцу вроде бы как копытом и прохрипела:
– Вставай, падаль. Хватит придуриваться. Нас ждут.
Доктор Белз вскочил и увидел, что туфель правой ноги
состоит только из передней половины.
– Бог знает что! – удивился он.
– Но-но! – возмутилась обезьяна. – Заткнись насчет бога. Ты не в раю.
– А где же? – подхватил Белз.
– Сейчас узнаешь. Пошел, что ли…
Тоннель окончился довольно большим и неплохо
Налево и направо виднелись проходные с турникетами и дежурными аборигенами с нарукавными повязками, на которых изображены соответственно белые и красные черепа с костями. Доктор Белз поежился и чертыхнулся про себя.
Его провожатый тем временем оформил у администратора пропуск и повел Белза влево, там где на повязках были красные черепа.
И вот они вошли в огромный скупо освещенный зал. Тремя рядами вдоль разместились закопченные чаны, в каких кочевники в старину готовили еду на весь род. Под некоторыми горели костры. Мохнатые аборигены суетились возле чанов, подкладывали дровишки, шуровали мешалками. В чанах что-то булькало и испускало клубы пара.
Доктор Белз остолбенел. Все было странно похоже на тот ад, который он видел на иллюстрациях в старинных книгах.
– Что же это такое? – изумленно воскликнул он.
Провожатый оскаблился и заржал почти по лошадиному. Из-за его спины появился тонкий хвост с коровьей кисточкой на конце. Хвост захлопал по бедрам хозяина в такт его смеха. Наконец он оторжался и ткнул доктора копытом, как у козла. Постепенно абориген успокоился и разъяснил ситуацию:
– Люди невежественные называют это адом. А ученые вроде тебя – параллельным миром пятого измерения. Но дело не в этом. Первый раз ты запустил в нас, по-моему, чернильницей. Она угодила демону № 47 прямо в ухо. Теперь он оглох и его перевели из приемщиков душ в мусорщики. А все по твоей вине. Второй раз ты подсунул нам ручной фонарик. Он угодил в спину самому Мефистофелю. И знаешь, что стало с ним? Инвалид. Пенсия нищенская, поскольку травма не производственная. На ловлю новых Фаустов его больше не выпускают. А теперь вот и ты сам… Ну скажи: какого черта… Извините, сэр… Какого… Ну, вобщем, зачем тебе взбрело в голову изобретать этот «ПП»? Любопытство обуяло? Большие деньги рассчитывал огрести? Или славы всемирной захотелось понюхать? Так вот тебе хрен, а не слава! Мы таких любопытных сразу в котел, на переселение. Только одна заковыка. Обычно к нам попадают души, так сказать, усопших особей. А ты сам влез… преждевременно, будучи еще живым, со своим материальным и грешным телом. Для нас проблема как твою душу из тела извлечь?
– А зачем извлекать? – осмелился спросить доктор Белз, у которого дрожали все поджилки то ли от страха, то ли от нервного потрясения.
– Вот я и говорю – проблема, – продолжал гид из преисподней. –
– Но ведь никакого ада нет! И чертей – тоже. Это же научный факт, – заспорил Белз.
– А вот как очутишься в котле с кипящей смолой – еще один факт будет, – опровергли его.
К ним подошел другой черт. О чем-то они заспорили на своем тарабарском языке. Потом завозились. А потом и вовсе вцепились друг в друга и покатились по полу. Белз воспользовался было паузой и дал стрекача, но почти сразу увидел такое, отчего волосы поднялись дыбом, а зубы застучали, как отбойный молоток. Навстречу шли два скелета и тащили совершенно прозрачного человека. Как бы стеклянного или из воды. Он сопротивлялся и жалобно стонал. Проходя мимо дерущихся чертей, один скелет звезданул ближнего ногой, и оба живо вскочили, даже отдали честь.
– Просим прощения, ваше мертвячество.
Скелеты погрозили костлявыми кулаками и потащили свою жертву дальше к ближайшему котлу.
– Тут все ясно, – вздохнул один черт, стряхиваясь, как собака. – Им досталась чистая многогрешная душа. Не то, что ты – урод. Что из тебя только получится?
Другой рявкнул на него.
– Закрой пасть, ты – сволочь. Хотел себе премию прихамить. А я вроде сбоку-припеку. Привет…
– Опять о том же, – заскулил первый. Повели, что ли. А то клиент застоялся.
– Успеет. Там все равно дров нет. Наших плановиков давно надо разогнать к… какой там котел?
– Пятый.
– Ну, точно! Сречера еще дров не завезли. Говорят фонды кончились.
– Вот работа пошла: то смолы нет, то дров. Сплошные дефициты. А дьявольский синклит только языки чешет о реформах, надоело.
– Тише, ты, – испугался один черт. – Еще услышат. Сам в котел попадешь. Ну, ты, образина, – обратился он к доктору, – поторапливайся. Нам возвращаться пора. Там на очереди еще одна душа.
И они пошли мимо котлов, па которых были нарисованы плохим художником где крыса, где жаба, где шакал…
– Эх, жизнь пошла, – стали они жаловаться друг другу. – работа адова. А маши-мани – обрыдаешься. А у меня семья, семь бесенят. И все жрать хотят – вот ведь какая штука.
– И не говори, – согласился другой. – Моя ведьма повадилась на курорты. Электронную ступу с помелом фирмы «Сони» на толкучке приобрела и теперь дома почти не бывает. Квартира не убрана. Паутина кругом, тараканы…
Тут они подошли к котлу с номером «пять» и рисунком тощей худой свиньи. Котел стыл без огня. Бочки со смолой были пусты. Дров в поленнице тоже не было. На пустом ящике сидел старый черт в фартуке. Видимо, пенсионер на приработке. Рядом валялась кривая кочерга.
– Братцы, – заорал он, – я ж без зарплаты останусь! Где дрова, где смола, мать вашу…
– Но-но, – осадили его прибывшие. – Не возникай. Думаешь котел в аренду взял, так в первую очередь тебе? Жирно хочешь. Там вон акционерный котел в простое, и то молчат.