СТОЛЕТИЕ ВОЙНЫ.(Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок)
Шрифт:
Вот в такой обстановке должна была проходить Генуэзская конференция, в ходе которой британские деловые круги, учитывая провал американской попытки, предполагали одержать победу в борьбе за контроль над огромными ресурсами Советского Союза.
Однако за время многонедельных дискуссий в Генуе Ратенау и советский нарком иностранных дел Г. В. Чичерин подписали всеобъемлющий договор, не поставив об этом в известность правительства Британии, Франции и США.
Ратенау отнюдь не считал договор с Советским Союзом наиболее предпочтительным вариантом развития событий. Еще занимая должность министра восстановления экономики Германии после Версаля и стремясь дать экономике
Видя со стороны англичан и французов лишь новые угрозы применения силы, Ратенау, отпрыск известного в Германии семейства инженеров и бывший председатель крупной электротехнической компании «АЕГ», решил разработать стратегию, которая позволила бы восстановить промышленность Германии за счет экспорта продукции тяжелой промышленности в Советскую Россию.
После Версаля немецкое правительство, учитывая разруху, царившую в послевоенной экономике Германии, считало дефицитное финансирование необходимой временной мерой. По сути «Рейхсбанк» печатал деньги, чтобы покрыть потребности государства, создавая ситуацию, когда в начале 1920-х годов в Германии поток денежной наличности рос быстрее, чем темпы промышленного производства. Результатом неизбежно стала инфляция, но любые альтернативные варианты практически означали экономическое самоубийство государства.
Как было прекрасно известно Ратенау, уже сами по себе затраты на проигранную войну подготовили почву для опасного инфляционного процесса. К 1919 году золотое содержание рейхсмарки упало до половины довоенного уровня. Официальная статистика показывала, что вследствие войны инфляция оптовых цен составила 150 %, а на черном рынке цены были намного выше. Война финансировалась за счет огромного внутреннего долга государства перед населением. В отличие от Британии, которая могла финансировать ведение войны из иностранных источников (особенно с помощью нью-йоркской фирмы «Дж. П. Морган и компания»), Германия была отрезана от основных кредитных рынков.
Кроме того, после войны победившие союзники методично лишили Германию важнейших экономических ресурсов. Все ее ценные колонии, особенно Танганьика и Юго-Западная Африка, были отобраны Британией. Растущие рынки Османской империи, открывавшиеся благодаря достройке Багдадской железной дороги, исчезли. Сама же Германия лишилась важнейшего собственного источника железной руды для сталелитейной промышленности в Эльзасе и Лотарингии и в восточной части страны, в том числе в богатой минеральными ресурсами и сельскохозяйственными землями Силезии. По итогам Версаля Германия утратила 75 % добычи железной руды, 68 % добычи цинковой руды, 26 % угледобычи. Больше не было эльзасских текстильных предприятий и калийных рудников. После Версаля союзные державы забрали себе весь торговый флот, одну пятую часть речного транспортного флота, четверть рыболовного флота, 5 тыс. локомотивов, 150 тыс. железнодорожных вагонов и 5 тыс. грузовых автомобилей. Все это делалось под предлогом взимания с Германии «военных репараций», размер которых пока не был установлен.
В мае 1921 года комиссия союзников по репарациям собралась на совещание и подготовила так называемый «Лондонский ультиматум» — «окончательный» план выплат, требуемых от Германии. В нем устанавливалась совершенно астрономическая сумма репарационного долга Германии победившим союзникам — 132 млрд. золотых марок. Даже британский эксперт по репарациям Джон Мейнард Кейнс считал, что эта сумма более чем в 3 раза превышает ту, которую Германия способна выплатить. Ежегодно на репарационный долг дополнительно начислялось 6 %. Агенту по репарациям в Берлине выплачивалась пошлина в размере 26 % от заявленной стоимости всего немецкого экспорта. Кроме того, вводился еще ряд весьма обременительных условий, таких как введение в качестве «гарантии» нескольких новых налогов. По любой части суммы репараций комиссия по репарациям могла в одностороннем порядке
Документ был назван «Лондонским ультиматумом» не просто так: по его условиям в случае, если немецкий парламент откажется полностью принять поставленные союзниками беспрецедентные условия в течение шести дней, войска союзников оккупируют и возьмут под контроль сердце немецкой промышленности — Рур. Неудивительно, что Рейхстаг принял этот драконовский ультиматум незначительным большинством голосов. [39]
Особую обеспокоенность у определенных влиятельных кругов в Лондоне относительно Рапалльского договора вызывали последствия его положений. Значительная часть немецких машин, оборудования, стали и другой техники поставлялась в Россию для восстановления и расширения добычи на нефтяных месторождениях Баку.
39
Штолпер Г., Хьюзер К. Немецкая экономика с 1870 года. Тюбинген, 1966
В свою очередь, Германия организовывала сеть совместных немецко-советских центров распределения нефти и бензина для продажи в Германии советской нефти под маркой фирмы «Дойч-Руссише Петролеумгезельшафт». Вдобавок ко всему, это позволяло Германии вырваться из железной хватки британских и американских нефтяных компаний, обладавших после Версаля полной монополией на торговлю нефтепродуктами в Германии. Ратенау никогда не отказывался от выполнения требований Лондонского ультиматума по репарациям, однако он настаивал на удовлетворении этих требований с помощью реально осуществимых мер. [40]
40
Цишка Л. Нефтяная война: трансформация державы. Лейпциг: «Вильгельм Голдманн Ферлаг», 1939. Цишка в значительной степени опирается на более ранние исследования Ханингена, однако по непонятной причине не упоминает об этом.
Ответ на подписание Рапалльского договора не заставил себя долго ждать. Через два дня после официального заявления о его подписании, прозвучавшего 18 апреля в Генуе, союзниками была представлена нота протеста немецкой делегации, которая гласила, что Германия сговорилась с Россией «за спиной» комиссии по репарациям.
Затем 22 июня 1922 года, чуть больше чем через два месяца после оглашения Рапалльского договора, Вальтер Ратенау был убит на пороге собственного дома в берлинском районе Грюневальд. В убийстве были обвинены двое правых экстремистов, принадлежавших, как выяснилось позднее, к монархистской «Организации К», а само убийство было выставлено как часть растущей волны экстремизма и антисемитизма. Однако в Германии поговаривали, что за убийцами стояли «иностранные интересы», а иногда и уточняли — Британия или британские интересы. Как бы то ни было, видный государственный деятель и творец Рапалльского договора погиб, а нация испытала глубочайшее потрясение.
Однако убийство Ратенау было лишь началом того кошмара, который прежде или впоследствии довелось испытать лишь немногим народам.
Британия позаботилась публично дистанцироваться от реваншистской политики французского правительства Пуанкаре, но за кулисами Англия договорилась о компенсации. Франция должна была отказаться в пользу Британии от прав на территории, полученные Францией в соответствии с секретным соглашением Сайкса-Пико, подписанным в Мосуле в 1916 году. Взамен, как уже отмечалось выше (в Главе 4), Британия неофициально заверила Францию, что в ответ на оккупацию французами Рура Британия ограничится лишь протестом. Выступление Франции для приведения Германии к покорности вполне соответствовало британской политике баланса сил. [41]
41
Зайне 3. Н. Борьба за арабскую независимость: западная дипломатия и взлет и падение королевства Фэйсала в Сирии. Бейрут, 1960. С. 59.