Столетняя война: леопард против лилии
Шрифт:
В течение 20—50-х гг. XIII в. характер англо-французских отношений несколько изменился — на смену острым крупным столкновениям пришла, если можно так выразиться, «позиционная борьба». Однако основа противоречий оставалась прежней — английская корона не признавала утраты владений во Франции и продолжала добиваться восстановления «анжуйского наследия» в прежних границах. Борьба за установление и закрепление определенных границ между государствами по-прежнему налагала серьезный отпечаток на их международные позиции. В частности, отказ Плантагенетов признать свои потери на континенте был, по существу, эрой борьбы за более обширные границы Английского королевства — то есть за земли и доходы. Огромные усилия французских королей, направлявшиеся в течение этих десятилетий на сохранение завоеваний Филиппа II, имели ту же основу.
Договор в Ламбете обеспечил сравнительно мирные отношения между Англией и Францией на короткое время — с 1217 до 1224 г. В 1219 и 1220 гг. он подтверждался по инициативе английской короны. В 1220 г. был оговорен четырехлетний срок перемирия. Основания этого временного прекращения открытой вражды были со стороны Англии и Франции различными. Английская монархия просто стремилась к передышке, необходимой для стабилизации внутреннего положения, достаточно сложного в результате недавней
Снижение международной активности Филиппа II в первой половине 20-х гг. объяснялось в первую очередь его стремлением закрепить результаты прежних побед. Именно на эти годы приходится апогей государственной деятельности Филиппа И. Военные же вопросы он после сражения при Бувине полностью передал принцу Людовику. Судя по конкретным политическим шагам французского короля в отношении сохранившихся английских владений на юго-западе Франции, он делал попытки вытеснить Плантагенетов не только с помощью вооруженной силы, но и других более сложных и соответствующих духу времени мер. Главным юридическим основанием для противодействия англичанам на юго-западе было то, что почти двадцать лет назад в момент политического кризиса после смерти Ричарда I Филипп II признал законными права Артура Бретонского на ряд владений во Франции, в том числе на Пуату. Это обширное и богатое графство составляло северную часть Аквитании — последнего английского владения во Франции. Признанные двадцать лет назад права Артура Бретонского, убитого два года спустя (1202), дали Филиппу II юридическую зацепку для подготовки изгнания англичан из Пуату. Теоретически Генрих III мог рассматриваться как узурпатор, владеющий этим графством незаконно. Укрепившаяся за годы правления Филиппа II идея королевского сюзеренитета и сила административного аппарата позволили ему начать активную борьбу за подрыв английских позиций в Пуату. Верный себе король Франции и на этот раз нашел личность, которую можно было с большой пользой вовлечь в борьбу с Генрихом III, подобно тому как в свое время использовались сыновья Генриха II или племянник Иоанна Безземельного. Этим человеком стал граф Гуго Лузиньян, который в 1120 г. вступил в брак со вдовой Иоанна Безземельного (матерью Генриха III) Изабеллой Ангулемской. У семейства Лузиньянов были давние счеты с Иоанном Безземельным, что в свое время привело их в стан активных сторонников Артура Бретонского. В этой связи брак вдовствующей английской королевы выглядел странным и опасным для интересов Англии. Стремясь оправдаться в глазах общественного мнения, королева Изабелла в письме к Генриху III утверждала, что ее союз с Гуго Лузиньяном выгоден англичанам: иначе он нашел бы жену во Франции, что могло бы помочь французам отобрать у английской короны Пуату и Гасконь.
Обстановка на юго-западе Франции в течение 1219–1224 гг. постоянно накалялась. И если поначалу Лузиньяны просто не помогали Генриху III, то с конца 1220 г. Гуго Лузиньян стал откровенным противником английской власти и проводником политики Филиппа II Августа. Представителям английской короны приходилось постоянно бороться с частными случаями вмешательства Франции в дела Аквитании, прежде всего — в Пуату. Чиновники английского короля неоднократно сообщали в Англию об угрозе открытого французского вмешательства и даже вторжения. Богатые и традиционно независимые коммуны Ла-Рошели, Байонны, Дакса, Базаса, сепаратистки настроенные виконты Беарна старались извлечь выгоду из трудной для Генриха III ситуации, систематически настаивая на подтверждении своих привилегий и получении новых.
Несмотря на отчаянные административные и дипломатические усилия английской короны, к 1223 г. назрел очередной вооруженный конфликт между Англией и Францией из-за континентальных владений. Теперь яблоком раздора был французский юго-запад. Филипп II, опираясь на графа Лузиньяна, подготовил себе внутреннюю поддержку — на его стороне оказалась какая-то часть коммуны Ла-Рошели и ряд феодалов Пуату и Гаскони. Верный англичанам мэр Ла-Рошели сообщал в конце 1223 г., что «бароны Пуату готовы перейти под юрисдикцию французского короля, если он этого захочет» [19]. Английской монархии в предстоящем конфликте совершенно не на кого было рассчитывать. После разгрома Фландрии в начале XIII в. она пока была вынуждена сохранять позицию верного вассала Франции. На Пиренейском полуострове внешнее дружелюбие в отношении Англии в 20-х гг. XIII в. проявлял только король Наварры. Однако это ограничивалось дипломатическими контактами: Санчо VII предупреждал Генриха III о тревожной обстановке в Байонне и угрозе перехода этого города под власть Кастилии. Обострение англо-кастильских отношений, которое произошло в начале XIII в. из-за Гаскони, временно ослабело, но продолжало оставаться актуальным, так как вопрос о Гаскони кастильские короли считали открытым. В атмосфере надвигающегося конфликта с Францией из-за юго-западных земель позиция Кастилии представляла большую опасность для Англии, особенно существенную из-за того, что последнее английское владение располагалось на границе со странами Пиренейского полуострова. В начале 20-х гг. английская корона испытывала также заметные внутренние трудности, связанные с последствиями недавней гражданской войны. Матвей Парижский сообщает интереснейший факт: 25 июля 1222 г. в Лондоне «по наущению французов» произошли волнения, организованные сторонниками принца Людовика [20]. Крайне неспокойно было в Уэльсе, правители которого со времен Иоанна Безземельного использовали любые сложные для Англии ситуации для попыток восстановить свою независимость.
Назревший англо-французский конфликт разразился в мае 1224 г., в конце первого года правления сына Филиппа II Людовика VIII (1223–1226). Новый французский король, недолгое правление которого не оставило отчетливого следа в истории Франции, наиболее заметно проявил себя именно в отношениях с Англией. Как показали первые же шаги Людовика VIII на международной арене, бывший «принц Людовик» не забыл о своем неудавшемся опыте завоевания английской короны в 1216–1217 гг. Честолюбие (Людовик VIII, например, был немало озабочен доказательством своего родства с самим Карлом Великим) и стремление сравняться с Филиппом II в славе и авторитете побудили французского короля начать военные действия в юго-западных владениях Англии немедленно после истечения срока перемирия. Дополнительным толчком к этому послужили политические шаги Генриха III, которые неоспоримо говорили о непризнании им факта утраты части континентальных владений. Сразу после смерти Филиппа II англичане направили к Людовику VIII посольство с требованием вернуть Англии «незаконно отнятую Нормандию» [21]. Не дожидаясь неизбежного отказа, Генрих III призвал феодалов Нормандии к себе на службу, посулив им возвратить владения в Англии. Все это не слишком строго согласовывалось с официальным английским предложением продлить перемирие и обращением к римскому папе с просьбой предотвратить готовящуюся войну.
Конфликт 1224–1227 гг. носил локальный характер. В отличие от прежних вооруженных столкновений между английской и французской монархиями, в него не включались другие европейские страны и правители. В 20—30-х гг. XIII в. в Англии и Франции, видимо, сложилось представление о возможности разрешить свои противоречия на континенте без чьего-либо участия. В течение мая — августа 1224 г. французским войскам удалось оккупировать Пуату и часть Гаскони. В этом, и особенно в капитуляции Ла-Рошели, немалую помощь оказал Франции Гуго Лузиньян. Людовик VIII планировал развить свой успех и двинуться на Бордо и Байонну, которые сохранили верность Англии. В этих событиях первой половины XIII в. ведущие юго-западные города начали политические маневры и игру на англо-французских противоречиях. В силу своего выгодного географического положения, экономического процветания и своеобразия исторической судьбы эти города, подобно фландрским, испытывали в XIII в. тяготение к экономической и политической самостоятельности. Нарастающая напряженность борьбы Англии и Франции за Аквитанию создавала для этого благоприятную обстановку.
Англичанам удалось в течение 1225 — начала 1226 г. отстоять Гасконь, практически потеряв Пуату. Сохранению английской власти в значительной части юго-западных владений способствовали лавирование городов, присланные из Англии войска и деньги, а также некоторые обстоятельства международного характера. О них следует сказать особо. Большую роль сыграла позиция папства. Если во времена Иоанна Безземельного при некотором маневрировании она была в целом неблагоприятна для Англии, то теперь Гонорий III довольно определенно осудил Людовика VIII и настаивал на заключении англофранцузского мира. Главной причиной этого представляется возросшая сила французской монархии, которая в случае полной победы над Плантагенетами могла бы претендовать на политическое лидерство в Западной Европе. Верное своей тактике не поддерживать сильнейшего, папство из главного и последовательного противника Плантагенетов перешло, по крайней мере, на нейтральные позиции. Основной линией поведения папы Гонория III стала борьба за срочное примирение противников, что в тот момент было безусловно более выгодно для Англии. Усиление позиций королевской власти во Франции подтолкнуло к союзу с английским королем и таких крупных феодалов, как граф Тулузский и герцог Бретонский. Кроме того, представители Генриха III вступили в 1225 г. в переговоры с германским императором Фридрихом I. Всего за пять лет до этого Фридрих II Штауфен утвердился на императорском престоле с помощью Иннокентия III и Филиппа II Августа. Обострившаяся за эти годы борьба императора с североитальянскими городами, видимо, побудила его не отказываться ни от какой международной поддержки. В этом отношении у них с английским королем сложилась сходная ситуация. И если в середине 20-х гг. это только начало проявляться в дипломатических контактах и переговорах, то к 30-м — началу 40-х гг. сближение английской монархии с империей станет политической реальностью.
Важным международным шагом Англии в 1225 г. была попытка восстановить контакты с империей. Думается, что именно английские предложения подтолкнули Францию к некоторому смягчению политики в отношении этого полунезависимого графства. Опыт неоднократного сближения его с Англией в прошлом доказал серьезную опасность союза графов Фландрских с английской монархией. Растущая активность городов, связанных с Англией торговыми интересами, делала эту опасность еще большей. Представляется далеко не случайным, что именно в январе 1226 г. Людовик VIII наконец внял давним настойчивым просьбам графини Фландрской об освобождении за выкуп графа Феррана, который находился во французском плену с 1214 г. Условием возвращения графа во Фландрию была его вассальная клятва и специальная присяга всех рыцарей и горожан, которые клялись хранить верность Франции под страхом отлучения. Таким путем Фландрия на этот раз была отсечена от участия в англо-французской борьбе.
Конфликт между Англией и Францией из-за юго-западных областей начал понемногу угасать. Решительного преимущества не было ни у одной из сторон, и дело определенно шло к тому, чтобы вновь примириться, не решив проблему до конца. И в очередной раз судьбы правителей повлияли на конкретную ситуацию. В конце 1226 г. внезапно скончался Людовик VIII. Переход власти к двенадцатилетнему Людовику IX (1214–1270) ослабил на время французские позиции. Бразды правления оказались в руках королевы-матери. Бланки Кастильской (1188–1252). Многие недовольные сильной королевской властью во Франции подняли голову. Особенно тревожное положение сложилось на юге страны. Прикрываясь нежеланием иметь регентом иностранку (Бланка Кастильская — дочь короля Кастилии Альфонса VIII), крупные феодалы фактически начали гражданскую войну. Среди них были союзник Генриха III граф Тулузский и Гуго Лузиньян, с которым английский король добился примирения на приемлемых условиях еще в конце 1226 г. Изменившаяся обстановка вызвала в Англии надежды на возвращение если не всех, то хотя бы части утраченных владений. Были начаты переговоры с графом Фландрским, который и года еще не пробыл «верным вассалом» Франции. Англичане сулили графу Феррану деньги и владения, приглашали его лично прибыть в Лондон. Одновременно возобновились переговоры о союзе английской короны с германским императором Фридрихом I.