Столетов
Шрифт:
Столетов настаивает на том, чтобы университетское начальство отпустило средства на переустройство аудитории, он энергично выступает на заседании университетского совета, и, наконец, его хлопоты увенчиваются успехом.
«Благодаря познаниям, труду и настойчивости Александра Григорьевича, — писал А. П. Соколов, — физическая аудитория преобразовывается, делается скоро совсем неузнаваемой, образцовой… Вместо полутемного, неуклюжего помещения мы имеем обширную высокую и светлую залу, вмещающую в себя около 400 человек слушателей. Аудитория снабжена всеми необходимыми лекционными приспособлениями:
В 1884 году Столетов добился расширения лаборатории. Ей был отведен весь верхний этаж ректорского дома.
Столетов начинает пропагандировать мысль о необходимости постройки специального физического института. Лаборатория, которую он основал в 1872 году, это еще не то, о чем он мечтает. Он хочет создать настоящий дворец науки, где было бы все приспособлено для работы исследователя.
С помощью Усагина Столетов поднимает преподавание физики в университете на невиданную дотоле высоту.
Усагин создает новые замечательные приборы, с помощью которых можно показывать тончайшие физические явления. Так же как и профессор, его ассистент внимательно следит за всем, что делается в физике. Как только появляется известие об опытах Герца, Усагин налаживает установку, с которой можно показывать электромагнитные волны. Французский физик Липпман изобретает цветную фотографию. Усагин немедленно воспроизводит опыты Липпмана, и воспроизводит так удачно, что Липпман сам дивится тем цветным фотографиям, которые снимает Усагин: у Липпмана фотографии получались хуже.
Лекции Столетова, сопровождаемые демонстрациями Усагина, привлекают всеобщее внимание слушателей. Демонстрации гак богаты, так убедительны и так интересны, что поистине спорят с лекциями Александра Григорьевича.
В восьмидесятые годы стала особенно широкой деятельность Столетова вне стен университета.
Физическое отделение Общества любителей естествознания и Политехнический музей по тому месту, которое они заняли в эти годы в жизни Столетова, стали соперничать даже с университетом.
Взяв в свои руки управление физическим отделением, Столетов уверенно и властно направил работу отделения по новому курсу.
Новый председатель делает все, чтобы превратить отделение в центр творческой, боевой, беспокойной мысли, в место, где бы созидалась наука.
С целью расширения сферы деятельности отделения Столетов на одном из первых же после своего избрания заседаний предлагает учредить особую физико-математическую комиссию, наряду с существующей комиссией прикладной физики.
«Новая комиссия имела бы целью следить за успехами физико-математических знаний и содействовать разработке текущих
Предложение Столетова было единогласно принято.
А через некоторое время учреждается и еще одна комиссия — физико-химическая. Эта комиссия, превратившаяся впоследствии в химическое отделение общества, была учреждена по предложению Марковникова, горячо поддержанного Столетовым.
Столетов расширяет и состав отделения.
После прихода Столетова на пост председателя в протоколах отделения начали то и дело появляться записи:
«По предложению Председателя единогласно избраны в члены Отделения следующие лица…»
Членами отделения становятся Жуковский, Соколов, Шапошников, Брюсов, Щегляев, Преображенский. В отделение вступают Гольдгаммер, Усагин, Михельсон, Скржинский.
И скоро физический кружок Столетова прекратил существование — в полном составе он влился в отделение.
Столетовская когорта немедленно принялась за работу. Алексей Петрович Соколов в тот же самый день, когда он был принят в отделение, выступил на заседании с докладом об опытном исследовании гальванической поляризации.
Все новые силы вербует Столетов.
Подыскивая людей для отделения, он не обращает внимания на дипломы, ученые титулы, звания и степени. Для него важно другое — чтобы у человека была светлая голова и желание работать для науки, для родины.
Столетов был убежденным и последовательным противником кастовости во всех ее проявлениях. Отношение учёного к ней проявилось, например, в его уходе из Московского общества испытателей природы.
В восьмидесятых годах там сложилась ненормальная обстановка: некоторые представители естественных наук — физиологи, зоологи, ботаники, медики, — составлявшие большинство в этом обществе, считая его, очевидно, «своим», начали в нем хозяйничать, притесняя представителей точных наук.
Выдающемуся астроному Церасскому было отказано в приеме в члены общества, а великого Бредихина во время баллотировки его на пост президента естественники провалили.
Увидев, что в обществе испытателей природы свила себе гнездо кастовость, Столетов демонстративно порвал с ним связи, опубликовав в печати резкое осуждающее письмо. Тимирязев, человек по своей специальности родственный тем людям, которые установили режим кастовости в обществе, также вышел из его состава в виде протеста против действий большинства.
Деятельность Столетова в физическом отделении была еще одним проявлением его непримиримого отношения к какой-либо кастовости.
Одним из первых людей, принятых в общество при Столетове, был Усагин, человек, не имевший никаких дипломов об образовании, но сделавший в науке больше, чем иные академики.
Много тогда еще безвестных людей было принято в общество по рекомендации Столетова. Членом общества стал увлекавшийся электротехникой механик мастерской Московского университета Василий Иванович Ребиков. Этот человек был потом одним из пионеров устройства электрического освещения в Москве и одним из активнейших членов отделения.