Столкновение
Шрифт:
– Ты знаешь, что я имею в виду. Просто дай шанс чему-то более крепкому, чем-то, во что превратит тебя сегодняшняя попойка.
Бесполезное замечание не достигло своей цели, но подошедшая к столику Стефани не дала продолжить Колтону разговор с братом.
Она села напротив Гэвина.
– Извините, что так долго.
– Не важно,- ответил Гевин. – Что тебе заказать?
– Я буду клюквенный Абсолют с кусочками лайма.
Гэвин подозвал официанта и сделал заказ.
Рассмотрев девушку вблизи, он понял, что она и правда довольно красивая, как и сказал Колтон.
По мере того, как вечер заканчивался, Гэвин заметил, что Стефани внимательно смотрит на него. Желая наказать себя за то, что не обращал на неё внимания, Гэвин заказал еще несколько порций алкоголя и попытался сосредоточить на ней чуть больше внимания. Он узнал, что она учится в высшей школе журналистики и заканчивает обучение в следующем году. Она была средним ребенком в семье, где были еще старший и младший сыновья, она выросла в Линденхёрст, небольшой городок на Лонг-Айленд. Она любила искусство, музыку, путешествия, вкусную еду, свою семью, друзей и теплые летние дни.
Наряду со всеми её достоинствами, Гэвин, тем не менее, не переставал сравнивать её с той, которую хотел, больше всего, которую жаждал больше всего, и в которой определенно нуждался.
Эмили…
Он не чувствовал холодка по спине, когда разговаривала Стефани. Ничего не вспыхивало внутри, когда она смеялась. Даже её прикосновения к его руке, такие частые на протяжении вечера, ничего для него не значили.
Ничего.
Поэтому он чувствовал себя полным кретином, продолжая разговаривать с ней, потому что ему было ясно - она была заинтересована.
И еще более ясно – он не был.
Тем не менее, то ли алкоголь сыграл свою роль, то ли он, наконец, понял, что Эмили в его жизни — это плохая идея, но к концу вечера, он обменялся со Стефани телефонными номерами.
– Ей, правда, обязательно было идти с нами? – спросила Оливия, сморщившись от отвращения.
– Думаешь, мне это нравится? – прошептала Эмили, завешивая занавеску примерочной для невест. Мать Диллана развлекалась, рассматривая с консультантом бесконечные ряды свадебных платьев. – Она хотела прийти. А я не могу с ней спорить. Кроме того, у неё в семь часов какие-то дела, связанные со свадебным обедом, так что она здесь ненадолго.
Щелкнув языком, Оливия закатила глаза.
– Эта женщина, как чертова эпидемия, уничтожает все на своем пути. Никогда не могла её выносить.
Эмили вздохнула и повернулась к Оливии. Она рассматривала надетое на ней свадебное платье от «Reem Acra». Покрутившись, она спросила.
– Как выглядит это?
Оливия взяла свой белокурый локон и накрутила его на пальчик.
– Сказать честно или соврать?
– Давай же, Лив, - сказала Эмили,
– Выглядишь в нем, как чертова русалка.
Эмили покачала головой.
– Ну, ты спросила, девочка, я решила ответить честно, - Оливия пожала плечами. И добавила, словно нимб засветился над её головой. – Оо, и я не имею понятия. Как насчет того, что именно ты подберёшь свадебное платье для своей свадьбы. Клянусь, если эта Чумная сучка притащит еще платье и настоит на его примерке, я повалю её на пол прямо здесь в бутике и отшлепаю её.
– Ты можешь, пожалуйста, успокоиться?
– Нет, Эмили, я не успокоюсь. Мой мозг так чертовски переполнен всей этой свадебной фигней, что я даже не знаю, что думать.
Сжав пальцами виски, Эмили закрыла глаза.
– Что ты хочешь сказать, Оливия?
– Я хочу, чтобы ты снова сказала мне, почему ты во все это бросаешься? Это все еще не укладывается в моей голове. Хотя, я буду честной. Я устроила этому идиоту взбучку за то, что заставил тебя решать, когда он сказал, что даст тебе необходимое время. Но, серьезно, Эмили…Ноябрь? Сейчас уже первая чертова неделя Сентября.
– Я говорила тебе, Лив. Диллан – последний неженатый внук, и они не думают, что бабушка проживет больше шести месяцев. Она сильно больна, сейчас, – ответила она, подзывая Оливию помочь расстегнуть платье. – Его семья хочет, чтобы она застала его свадьбу.
Оливия нехотя встала и подошла.
– Точно, потому что ты должна строить свое будущее, полагаясь на древнюю ископаемую старушку, которая может откинуться через час после свадьбы.
– Это не единственная причина, и ты знаешь об этом. Ты знаешь, сколько нужно ждать, чтобы организовать прием в отеле «Waldorf Astoria»? Три года, Оливия. У родителей Диллана связи, и там произошла отмена. Так что была свободная дата, и мы её взяли.
Оливия помогла выпутаться ей из платья.
– Я скажу еще две вещи, нравится тебе это или нет.
– Я ждала, что скажешь, - вздохнула она, потянувшись к вешалке за легким шифоновым платьем трапециевидной формы. Это было одно из тех, что выбрала она.
– Первое: нет ничего страшного в том, чтобы подождать три года очереди в «Waldorf», если тебе нужно именно столько времени, чтобы все взвесить. Эмили собиралась сказать что-то, но Оливия остановила её, приложив пальчик к губам. Потом она положила руки Эмили на плечи и внимательно посмотрела в немигающие зеленые глаза. – И второе: ты не смогла привести в качестве причины свою любовь к Диллану, подруга.
Какой-то момент Эмили смотрела на неё, потом отвернулась и осторожно шагнула в «нерусалочье» платье, надевая его.
– Ты знаешь, что я люблю его.
Оливия подошла к ней сзади и застегнула молнию. Они смотрели друг на друга через зеркальное отражение.
– Я также знаю, что произошло между тобой и…
– Не надо, - быстро оборвала она, почувствовав слишком хорошо знакомую боль в груди.
Все еще стоя позади, Оливия наклонилась к ней и прошептала на ушко.
– Ему плохо, Эмили. Тревор сказал, что он никогда не видел его таким потерянным.