Столовая Гора

Хуснутдинов Андрей

Энциклопедический словарь по химии ему пришлось выдирать из полки чуть ли не с мясом — книги, которых, похоже, никто не брал с тех пор как они были расставлены здесь, срослись переплетами.

Статьи о золоте и периодическом законе Менделеева полностью подтвердили правоту Иосифа: атомный номер золота был 79, дата открытия Менделеевым периодического закона — 1 марта 1869 года. Все это, однако, не столько исключало фальсификацию, сколько кричало о ней: знамя с датой открытия ресторана и названием можно было добавить на фотографию с помощью компьютера,

или, что еще проще, сфотографировать флаг после 1869 года, пока интерьер и фреска на потолке имели первозданный вид.

* * *

Придя домой, он несколько раз звонил шефу, и всякий раз автоматический оператор сообщал об отказе сети. Тот же час начал трезвонить домашний телефон. Аякс снял трубку, будучи в полной уверенности, что звонит Рихтер. Однако это был Иосиф. Хозяин ресторана «79» задыхался от волнения. Первый звонок сорвался, за ним сразу последовал второй.

— Вы… — прохрипел Иосиф. — Вы не верите ни единому моему слову.

— О чем вы? — опешил Аякс. — Что случилось?

— А вы хотите знать?

— Ну, конечно.

— Тогда… приходите… — сказал Иосиф, прокашлявшись.

— Куда?

— На рудник.

— Когда?

— В полночь.

— Почему так поздно? — попытался уточнить Аякс, но из трубки раздались короткие гудки…

Погодя он вернулся в ресторан. Вместо Иосифа к нему из кухни вышла женщина с заплаканным лицом. Сдерживая слезы, она сказала, что мужа нет дома. Стол с остатками обеда Аякса был до сих пор не убран.

Попрощавшись с хозяйкой, Аякс снова обернулся: среди тарелок на скатерти лежала масштабная линейка, которая использовалась судебными экспертами при фотосъемке места преступления.

* * *

Незадолго до полуночи он отправился на служебной машине к руднику.

На плато в это время не было ни души, ни огонька. Аякс остановился у входа в «Золотую жилу» и, спешившись, закурил. В холодной ветреной черноте неба мерцали яркие звезды.

Прождав более получаса, он уже хотел ехать обратно, как со стороны промзоны донесся хлопок выстрела. Аякс побежал на звук. В темноте у обрыва — метров за сто от кафе — ему померещилась возня. Однако, несмотря на то что в воздухе еще держалась пыль и пахло порохом, он опоздал. На земле и на камнях у самой кручи остались пятна крови. Отряхнув пальцы, Аякс подобрался к обрыву. Ему как будто слышался приглушенный свист, но он уже не знал, на самом деле это кто-то свистел внизу или так всего лишь шумело у него в голове.

* * *

На следующее утро его разбудил звонок домофона.

На мониторе Аякс увидел сержанта Клапрота, прогуливающегося у калитки. Неподалеку на обочине стояла патрульная машина с включенным проблесковым маячком. Аякс позвал Клапрота в дом, но тот ответил, что подождет его на улице.

— В чем дело, можете вы сказать? — спросил Аякс.

— Вас приглашает в участок следователь прокуратуры.

— По поводу?

Клапрот покачал головой.

— Я не могу об этом говорить.

— В таком случае можете не ждать меня.

— Почему?

— Я сам заеду в участок.

— Когда?

Аякс, зевнув, взглянул на часы.

— Минут через двадцать-тридцать.

— У вас, — заметил Клапрот, — между прочим, ворота не заперты.

— Взломаны?

— Нет, просто не заперты. Куда-нибудь ездили вчера?

— Было дело.

— Видимо, механизм заело. Это бывает. Тем не менее, советую посмотреть, не пропало ли чего в доме.

Аякс спустился на первый этаж и проверил, хорошо ли заперты двери и окна.

Бреясь, он ни с того ни с сего увидел ту же самую грезу, что в вагончике фуникулера вчера утром — как замотанная в глухую материю фигура поднимается к нему в спальню с первого этажа. Видение это было настолько предметно, что Аякс, как есть — с бритвой в руке и пеной на щеках, — двинулся по лестнице в спальню, пытаясь что-то рассмотреть на ступеньках.

* * *

В полицейском участке — в собственном кабинете с именной табличкой на дверях — его встретил лейтенант Бунзен. Следователь был в штатском. На стене за его рабочим столом красовался барельефный герб Столовой Горы внутри кольца, образованного словами «Департамент прокурорского надзора».

— Пара вопросов, — сказал лейтенант, хмуро поздоровавшись с Аяксом.

— По случаю? — спросил Аякс.

— Да неужели мы не можем поговорить просто так?

— Просто так мы могли бы поговорить за рюмкой.

— Тем не менее, вы согласились приехать по моей просьбе.

— Считайте это жестом доброй воли.

Бунзен потер переносицу под очками.

— Вашим лично жестом или — вашего ведомства?

— Как вам будет угодно.

— Вы можете хотя бы присесть?

Аякс опустился на стул сбоку от стола.

— Войдите в мое положение, — попросил лейтенант. — Допрашивать вас, а тем более требовать давать какие-либо показания я не могу в силу вашего статуса. Тут, как вы сами изволили выразиться, я могу рассчитывать только на вашу добрую волю. Однако и в этом случае я не могу — попросту не имею права — выходить за протокольные рамки опроса свидетелей.

— В таком случае, — сказал Аякс, — и вы войдите в мое положение: я не вправе распоряжаться своей доброй волей на общих основаниях.

— Вы не хуже меня знаете, что такое тайна следствия.

Аякс посмотрел на часы.

— Лейтенант, мы либо играем в открытую, либо не играем вообще. Зачем вы звали меня?

— Знаете… — Бунзен снова потер переносицу. — С такими корпоративными амбициями вам будет трудно добыть в Горе даже прогноз погоды.

— Уж как-нибудь перебьюсь.

Лейтенант со вздохом навалился локтями на стол, кресло под ним скрипнуло.

— Хорошо, агент. Предлагаю шпионский обмен. Вы мне говорите, где были и что делали сегодня ночью с двенадцати и приблизительно до половины первого, а я вам говорю, за кем вы гоняетесь.