Стоп-кадр из забытого фильма
Шрифт:
Марина очнулась от громких голосов кричащих друг на друга и, кажется, пытающихся докричаться до неё. Грудная клетка и лицо жутко болели, из носа, вроде бы, шла кровь, а всего остального тела она не чувствовала.
Дверь с её стороны, издавая отвратительные звуки начала открываться, голоса ударили с новой силой, а Марине отчего-то захотелось улыбаться. Смеяться и плакать от счастья.
Только больно было смеяться. Стоило попробовать и стало очень-очень больно. Так больно,
Второй раз она очнулась от противного, въевшегося под черепную коробку постоянно повторяющегося пищащего звука. Глаза открывались с трудом, но когда тяжёлые веки, наконец, подчинились, стало страшно - везде была лишь белая дымка, мешавшая разглядеть... Марина не сразу поняла, где находится, но постепенно "туман" исчезал, зрение прояснялось, а перед глазами отчётливо проявился белый потолок с мелкими трещинками. В нос ударил запах лекарств, присущий больницам. А потом пришли и воспоминания - они врезали в дерево. Она и Даниил на его шустрой маленькой машинке.
Она сама дёрнула руль и спровоцировала аварию и теперь...
"Выжила?" - сама у себя спросила девушка, попыталась пошевелиться и болезненно застонала.
– Марина!
– тут же раздался взволнованный голос, и сердце защемило от радости.
– Рома...
– слабо позвала она. Его лицо, бледное, взволнованное, с всклокоченными волосам и грубой щетиной в один миг оказалось над её.
– Ты очнулась, - радостно сообщил Исаев.
– Угу, - согласилась она и зачем-то добавила.
– Привет.
– Привет, - улыбнулся Роман, но его почти сразу отогнали налетевшие врачи, засыпавшие её вопросами. Потом вкололи, судя по тому, что резко потянуло в сон, снотворное и Марина снова погрузилась в темноту.
Проснулась она ночью - за окном было темно, в палате горел лишь крошечный ночник, под которым, в кресле спал Роман.
Она не стала его будить, просто лежала, смотрела в потолок и улыбалась.
– Чему ты улыбаешься?
– внезапно спросил Исаев. В другом случае, она, скорее всего, испуганно подскочила бы, но, видимо, организму, под действиями лекарств было всё равно.
– Чему? Не знаю, - зевнув, ответила Марина и прикрыла глаза.
– Прости, если разбудила.
– Ничего страшного, я не спал, - выбираясь из кресла, сказал мужчина и в противовес словам - широко зевнул. Тряхнул головой, сбрасывая сонливость, и перебрался на жёсткий стул, рядом с больничной койкой.
– Как себя чувствуешь?
Марина задумалась. Вроде бы, нормально. Дышать было немного тяжело, и ещё она совсем не чувствовала левую руку, а в остальном было нормально. Тело побаливало, самочувствие было отвратительное, но она была жива, и Роман был рядом, а это главное.
– Жить буду, - заключила девушка и улыбнулась.
Три чёрных одинаковых, словно близнецы внедорожника выехали из посёлка, в котором располагалась дача Красновых. Роман сидел в первой машине вместе в Барминым и генералом. В двух других автомобилях ехала охрана Антона и Максима Борисовича. Лишние люди могли пригодиться в любом случае.
Разбитую машину Даниила они увидели не сразу - автомобиль на десяток метров углубился в лесополосу, обочину же загораживали несколько машин, одна из которых была тем самым внедорожником, посланным вдогонку за сыном Краснова.
Вокруг суетились какие-то люди, на обочине, с другой стороны дороги стояла машина с красным крестом и настежь распахнутыми боковыми дверцами, присланная из медслужбы элитного посёлка. Где-то вдалеке, ещё тихо, но, уже режа слух, визжала сирена.
Исаев на ходу выпрыгнул с переднего сидения внедорожника и кинулся к покорёженной машинке, уткнувшийся носом в толстый ствол старого дуба. Но, так и не добравшись до попавшего в аварию автомобиля, застыл на пару секунд, расширенными от ужаса глазами смотря на склонившихся над тёмноволосой девушкой мужчин в синей форме.
Бармин успел вовремя, чтобы не дать другу сделать глупость и не дай Бог помешать врачам. Генерал же, осторожно подошёл к парням из медслужбы с недавних пор, круглосуточно дежуривших в посёлке, и коротко переговорил с одним из врачей. После вернулся к своей машине, куда Антон при помощи своей охраны с трудом оттащил упирающегося Исаева.
– Что с Мариной!?
– тут же налетел на генерала Роман.
– Жить будет, - коротко сказал Максим Борисович, успокоив бесновавшегося мужчину.
Исаев замер и постарался взять себя в руки. Но как можно стоять спокойно, когда...
Роман снова попытался пробиться к врачам, но его опять не пустили. Тем более уже подъехали две машины скорой помощи из соседнего городка и пострадавшую девушку начали грузить в ближний автомобиль.
– Исаев, мать твою! Стой смирно, иначе пристрелю!
– рявкнул не выдержавший Бармин и, посмотрев на раскуроченную машину, оставившую за собой в лесополосе короткую проплешину и вокруг которой всё ещё суетились люди, взглянул на генерала.
– А Ваш сын?
– Его зажало в машине. Без спасателей не вытащат. Врачи говорят Даниил в сознании, только в шоке и совсем не понимает, что происходит.
Бармин кивнул и затолкал Романа в машину и велел ехать за скорой. Два внедорожника рванули за шустрой машиной с красным крестом, генерал остался с сыном.