Стопроцентные чары
Шрифт:
— Когда мне уже позволят заниматься чертовым инвентарем? — вопрошала Ангелина Семеновна, раздражено одергивая темно-серую кофту спортивного костюма. — Жутики щас свои бицепсы накачивать будут. А я-то тут при чем?
— Директор упоминал, что с преподавателями здесь беда, но я не знала, что настолько, — промямлила Борислава, дергая язычок замочка на своей ядовиторозовой спортивной кофте. — А зачем вам веник?
— Чтоб гонять всяких мерзостей. — Завхоз указала своим орудием на толпу крепких парней, которые с наивысшим любопытством следили за крикливой женщиной. В одном
— Вам за Вегой поручили следить? — сочувственно поинтересовалась Борислава.
Вместо ответа, Ангелина Семеновна замахнулась на ухмыляющихся парней веником и потребовала:
— Кнут мне дайте!
— Смею напомнить вам, Ангелина Семеновна, что учащиеся не животные, — поспешно заметила психолог.
— Окстись, болезненная. Ты глянь на этих волкострахолюд! Звери и звери. И не надо на меня коситься, ты, мохнатый зверюг. Чихать мне на твой стальной пресс и брутальную волосатость... Но-но! Не надо мне тут майку стягивать! А ну прекрати!
Рудольф Фрай, шумно чихнув от смеха, принялся медленно приподнимать края своей майки. Его примеру, не переставая сально ухмыляться и похихикивать, последовала вся компашка вервольфов.
— Святушки. — Борислава смущенно порозовела и прикрыла ладошками глаза. — Сделайте же что-нибудь, Ангелина Семеновна. Умоляю вас.
— Ща все будет. На, подержи. — Завхоз сунула веник в руки девушке и стала шарить по карманам своих безразмерных спортивных штанов. — О, то что надо.
— Что это? — Борислава поправила очки и прищурилась. — Разве это не вещь обычных людей? Как же называется. Мобильный телефон?
— Он самый. — Ангелина Семеновна сосредоточено тыкала пухлыми пальчиками в светящийся экран.
— Но зачем он вам?
Щелк. Щелк. Щелк. Щелчки, напоминающие звуки перезарядки пистолета, следовали один за другим.
— Что вы делаете? — Глаза штатного психолога округлились до предела.
— А на что похоже? — пробурчала Ангелина Семеновна, продолжая бить по экрану пальцем. — Фотографирую.
— Фотографируете? — ослабевшим голосом повторила за ней Борислава.
— Ясен пень. Фото повешу на стену. Будут служить напоминанием о премерзком коварстве всяких гадиков.
Борислава с сомнением покосилась на обнаженные торсы, обладатели которых белозубо скалились и энергично позировали.
— Точно, — пробормотала она. — Мерзко...
Представление собрало небольшую публику. Из толпы то и дело доносился подзуживающий свист. Анис рядом с Аркашей беспрестанно повторяла «ого, ого-го, ого-го-гошеньки!»
А вервольфы, между тем, вошли во вкус. Рудольф, подмигнув Ангелине Семеновне, повернулся к ней спиной, положил руки на края своих длинных спортивных шорт, подсунув большие пальцы под удерживающую резинку, и сдвинул их вниз на пару сантиметров. Завхоз, глухо икнув, как безумная, начала щелкать мобильным с утроенной быстротой.
— Ангелина Семеновна! — запаниковала Борислава.
— Тихо, крашеная. — Завхоз азартно причмокнула. — Ах ты, пакостный зверюг! Значит, брючные изделия желаешь в ход пустить? Ну давай-давай! Меня таким не проймешь! Вызов принят! Сымай, тварюга!
— Все-таки я предпочел бы, чтобы брюки всех присутствующих остались на своих местах. — Голос Евгеника Скального разнесся над головами собравшихся, словно дуновение легкого бриза — ненавязчиво, но ощутимо. — Фрай, подтяни-ка кальсончики да грудинку-то прикрой — вдруг простудишься.
Староста Веги откинул голову назад — длинная серебристая шевелюра прочертила в воздухе кривую дугу, — и расхохотался.
— Слушаюсь, Большой Босс. — Рудольф цыкнул на своих полуголых вервольфов, и те поспешно принялись поднимать с травы брошенные футболки и натягивать на крепкие тела.
— У-ух, бесстыдники. — Ангелина Семеновна, явно рисуясь перед начальством, погрозила донельзя довольным парням кулаком, а затем украдкой и с заметным сожалением спрятала телефон в карман.
Аркашу, в отличие от остальных зрителей, шоу с участием вервольфов не слишком впечатлило. Похоже, после Маккина с его вездесущим полотенчиком на бедрах у нее выработался определенный иммунитет. И если вервольфы так и источали животную агрессию, то русал был воплощением изящества, плавности, мягкости, даже некоторой кротости и хрупкости. Поэзия тела.
— Господин директор, как же вы вовремя! — Борислава облегченно вздохнула и энергично потерла пылающие щеки.
— Что-то случилось, уважаемый шпион Единого Парламента магов?
— Да не шпион я! Не шпион!
Столь близко Аркаша видела Скального в первый раз. При их с Маккином последнем визите в совещательную Евгеник почти все время стоял в полусогнутом положении, стремясь как можно скорее соединиться в страстном рабочем моменте с учебным расписанием и иной документацией, поэтому не казался слишком уж внушительным. Сегодня же один-единственный взгляд на Железный Утес предлагал малую вариативность действий: пищать или от страха, или от восторга.
Ростом директор ничуть не уступал Джадину, а в совокупности с впечатляющим богатством мускулатуры, которым черная обтягивающая майка ничуть не мешала любоваться, оставлял нефилима далеко позади.
Аркаша стояла всего в паре шагов от Скального и, будь солнце чуть ярче, с легкостью могла бы укрыться в тени, отбрасываемой его фигурой. Наконец-то удалось разглядеть узор татуировки, покрывающей порядочную часть не скрытого от взора директорского тела. Черные латинские буквы переплетались с красными, как сложные петли в вязаном изделии. Что ни говори, а личность, занимающая должность главы КУКУО, была колоритной во всей смыслах этого понятия.
— Господин директор, — промямлила Борислава, смотревшаяся рядом с ним детсадовским карапузом. Ей приходилось задирать голову до упора, чтобы разглядеть вершину этой впечатляющей «горы». — Смею напомнить, что я — всего-навсего штатный психолог.
— Помню, помню. — Скальный потянулся вверх, хрустя суставами. Ничто не могло остановить начало его разминки. — У нас проблема со штатными единицами. Критический уровень. Физподготовку преподаю я, но даже мне не справиться с таким количеством студентов. Так что, к сожалению, здесь придется поработать всем.