Стоящие свыше. Часть I. Поднятые до абсолюта
Шрифт:
Он не сомневался, что она придет. Придет, как только он даст знать, что приехал.
Ясна не была его любовницей – если не считать мимолетной связи больше пятнадцати лет назад, когда он еще не женился, а она еще не вышла замуж за красавца Йелена. Инда был ее другом, наставником, ее советчиком и помощником. И его это вполне устраивало: богам не к лицу состоять в связях с женщинами другой касты. Похоже, это устраивало и ее: она хранила верность своему Йелену, исполняя долг матери и супруги, как того требовало ее воспитание и положение в обществе. То, что Хладан и Ясна испытывали друг к другу, более напоминало теплый апрельский вечер в дымке первой зелени – невнятной, прозрачной и оттого восхитительной.
Он скорей почувствовал
Ясна не изменилась. Она, пожалуй, даже похорошела: лицо ее приобрело строгость и завершенность – так от времени крепнет вино. В юности она напоминала ребенка, уязвимого и немного нескладного, теперь же мягкость ее черт сменилась красиво и четко прорисованными линиями. Хрупкость стала утонченностью, беззащитность – осознанным требованием защиты. На ней было темно-синее строгое платье, напоминавшее форму институток, но даже форменное платье подчеркивало ее прелести – целомудрие ее прелестей.
Инда поднялся со скамейки и вышел из беседки ей навстречу, протягивая руки.
– Девочка моя, я знал, ты захочешь повидать старого Хладана сегодня же!
Он обнял ее и легко поцеловал в губы – по-товарищески, как подобает другу семьи.
– Инда, как я рада! – Ее голос, бархатный от природы, стал немного ниже и оттого показался еще более вкрадчивым, женственным. – Мне не хватало тебя! Мне так тебя не хватало!
– Я читал твои письма, – он взял ее под руку и повел в беседку. Когда-то они проводили здесь много часов, особенно на закате. Инде показалось, будто этих десяти лет не было и в помине. А ведь он приехал и для того, чтобы этот разговор состоялся, иначе он еще лет десять прожил бы у моря, предаваясь ностальгии и задыхаясь от жары. Кто знал тогда, четырнадцать лет назад, что ему придется уехать? Что ему придется бросить ее без присмотра?
– Как Йелен? Я слышал, он теперь заседает в Думе? – спросил он, чтобы как-то начать, усаживая Ясну на скамейку.
– Да, он прошел в Верхнюю палату 9 от партии социал-демократов. У него теперь совсем нет времени. Надеюсь лишь на каникулы: может быть, тогда он начнет появляться дома не только по ночам. В суде он тоже очень загружен, но не хочет отдавать своих дел никому.
– Тяжело, наверное, социал-демократу в Верхней палате, а? – Хладан подмигнул ей. Судья Йера Йелен – родовитый аристократ и весьма состоятельный человек – считал своим долгом служить простому народу и выглядел белой вороной среди других аристократов. Зато пользовался уважением в обществе.
9
Депутаты Верхней палаты Государственной думы Северского государства избираются только из числа представителей высшей аристократии. Большинство в Верхней палате составляют представители консервативной партии.
– Йера не боится трудностей, – Ясна сказала это высокопарно и с гордостью, – ради справедливости он готов жертвовать чем угодно.
Идеальная жена! Йелену сказочно повезло! Инда отвел смеющиеся глаза, чтобы Ясна не увидела издевки.
– Посмотри, какой закат, – сказал он, помолчав. – Я так давно не видел северного заката…
– Ты надолго приехал?
– Еще не знаю. Как сложатся дела. Ты, наверное, каждый день смотришь на закаты, поэтому не замечаешь. А я десять лет вижу, как солнце уходит за горы: раз – и его нет. А потом тянется бесконечный темный вечер. Там такие темные вечера!
– Ты нисколько не изменился. – Ясна улыбнулась. – Я так и не научилась понимать, когда ты шутишь,
– Я всегда шучу. И всегда говорю всерьез. Ты же знаешь, я легкомысленный. Бог может позволить себе быть легкомысленным, сентиментальным, безответственным. Все же солнце, которое опускается за лес, выглядит гораздо романтичней, чем солнце, уходящее за горы.
– Я боюсь леса. – Ясна легко тряхнула головой, отчего ее локоны коснулись щек. – Я столько раз просила Йеру переехать в город, но он каждый раз находит тысячу причин, чтобы отказаться. Он не любит город, считает, что там шумно и пыльно. Он считает, детям лучше жить здесь. А я думаю, от такого соседства ничего хорошего не будет. Лучше шум и пыль, чем Беспросветный лес 10 под боком.
10
Беспросветный лес занимает значительную территорию Северского государства и важное место в ее энергетике, однако с ним небезосновательно связано множество суеверий.
– Пора бы тебе избавиться от этих глупых суеверий, моя девочка. Бояться леса можно в двадцать лет, это придает девушке ореол беззащитности. Но матери семейства не пристало учить детей подобным глупостям. – Инда обнял ее за плечо и притянул к себе.
– Вон, смотри, видишь? – она протянула руку вперед. – Видишь, вороны вьются над деревьями?
– Ну и что? Вороны – лесные птицы, отчего бы им не виться над лесом?
– Птицы на закате должны спать. Разве тебе не кажется странным, что они не прячутся в гнездах?
– Не на закате, а после заката. – Инда улыбнулся, зная, о чем она заговорит. И не ошибся.
– Вороны зовут росомаху, – тихо сказала она, словно сама испугалась своих слов.
– Страшная косолапая росомаха, – он прикинулся зверем и поднял руки над ее головой, – уже поднимается в твою комнату.
Она засмеялась и замахала на него руками.
– Росомаху боятся только маленькие дети. Между тем это безобидный зверь, размером с собаку. Ты когда-нибудь видела росомах?
– Нет, только на картинках.
– Могу себе представить, что это были за картинки, – он снова обнял Ясну, успокаивая ее легкую дрожь. – А вороны действительно зовут росомаху. Только ничего страшного в этом нет. Росомаха частенько питается падалью, а вороны, бывает, находят падаль быстрей нее. Она идет на их голоса не потому, что они ее зовут, а потому что указывают место, где можно поживиться. Видишь, как все просто?
– Почему же тогда мрачуны 11 поклоняются росомахе? Почему считают ее своей помощницей?
11
Мрачуны – люди, обладающие врожденными способностями, противоположными способностям чудотворов. До начала Эры Света именно клан мрачунов стоял у власти, в истории это время принято называть темным. Мрачуны опасны для обычных людей, их практики законодательно запрещены и во многих случаях влекут за собой смертную казнь. Число мрачунов уменьшается год от года, их генофонд рассеян.
– Мрачуны – горстка суеверных фанатиков, – Хладан назидательно надавил ей пальцем на нос, – отсталые люди. Чему тебя учили в школе?
– Инда, ты же сам знаешь, что в это давно никто не верит. Я понимаю, что говорю с чудотвором и тебе положено убеждать меня в этом, но ты же говоришь неправду. Разве нет?
– Уверяю тебя, росомаха не придет, – он рассмеялся, – даже если мрачуны не такие отсталые, как мне кажется. Кроме того, я действительно считаю, что они суеверные фанатики, и их знание – плод фантазий, а не научных изысканий. Кстати, мрачуны называют росомаху «вечный бродяга». Красиво, правда?