Страх и ненависть в Лас-Вегасе
Шрифт:
Лампы мы заменили красными и синими фонариками для рождественской елки, но зеркало было не спасти. Кровать моего адвоката выглядела как выжженное крысиное гнездо. Огонь уничтожил верхнюю половину, а от нижней остались пружины и обуглившаяся набивка. К счастью, горничные даже близко к нашему номеру не подходили после того жуткого происшествия во вторник.
В то утро, когда зашла горничная, я спал. Мы забыли повесить табличку «Не беспокоить» … она вошла в комнату и напугала моего адвоката. Тот стоял совершенно голый на коленях в кладовке и блевал в свои туфли … думал, он в туалете. Он поднимает
«Она держала свою швабру как топор, — рассказывал он потом. — Я выбегаю из кладовки на карачках, все еще блюю, и толкаю ее прямо в колени … все на автомате; я думал, она собирается меня убить … потом она стала вопить, и я сунул ей в рот мешок со льдом».
Да. Я помню тот вопль … более жуткого звука мне слышать не доводилось. Я проснулся и увидел, как возле кровати на полу голый адвокат схватился не на жизнь, а насмерть с какой-то пожилой теткой. В номере стоял сильный шум статических помех — на полной громкости свистел включенный на не существующий канал телевизор. Вопли тетки, отбивающейся от мешка со льдом были едва слышны … но она было не справиться с огромной голой тушей моего адвоката … Он наконец зажал ее в углу за телевизором и схватил руками за горло. Она запричитала: «Пожалуйста, пожалуйста … я просто горничная … я ничего такого не хотела … «Я мигом спрыгнул с кровати, схватил бумажник и помахал у нее перед носом золотым жетоном Полицейской благотворительной ассоциации. «Вы арестованы!» — гаркнул я.
«За что? — простонала она, — я просто хотела убраться!» Мой адвокат, тяжело дыша, поднялся на ноги. «Она, наверно, воспользовалась служебным доступа. Я чистил обувь в кладовке, когда заметил, что она сюда проникла — и взял ее». Он дрожал, по подбородку у него стекала рвота, и я с одного взгляда определил, что он понимает всю серьезность происходящего. На сей раз своей выходкой мы далеко перешли границу дозволенных мудачеств. Итак, мы стоим, оба голые, уставившись на запуганную до полусмерти пожилую женщину — работника гостиницы — распростертую на полу нашего номера в припадке страха и истерики. Придется с ней что-то придумать.
— Кто тебя послал? — спросил я — Кто тебе заплатил?
— Никто! — взревела она. — Я горничная!
— Врешь! — рявкнул мой адвокат. — Ты пришла за уликами. Кто тебя послал — управляющий?
— Я работаю в гостинице, я просто убираюсь в номерах.
Я повернулся к адвокату.
— Значит, им известно, что у нас есть. Поэтому они послали сюда эту бедную старушку, чтоб она это выкрала.
— Нет! — закричала она. — Что вы такое говорите!
— Херня! — сказал адвокат. — Ты с ними заодно.
— С кем?
— С бандой наркоторговцев, — сказал я. — Ты что, не знаешь, что происходит в этой гостинице? Зачем мы, по-твоему, здесь?
Она таращилась на нас, пытаясь что-то сказать, но только всхипывала.
— Я знаю, что вы копы, — выдавила она наконец. — Но я думала, что вы на съезд приехали. Клянусь! Я просто хотела у вас убраться. Я ничего не знаю про наркотики!
Мой адвокат рассмеялся.
— Да ты что. Только не говори, что никогда не слышала о Грандже Гормане.
— Нет! — вскрикнула она. — Нет! Богом клянусь, никогда я о таком не слыхала!
Адвокат задумался, потом нагнулся, протянул руку и помог ей встать.
— Возможно, она говорит правду, — обратился он ко мне. — Возможно, она ни причем.
— Нет! Клянусь, я ни при чем! — завыла она.
— Что ж … - сказал я. — В таком случае нам, возможно, не придется ее арестовывать. Вдруг она сможет нам помочь.
— Да! — охотно подхватила она. — Я помогу вам всем, чем смогу. Я ненавижу наркотики.
— Мы тоже, — сказал я.
— Думаю, надо включить ее в штат, — сказал мой адвокат. — Пусть ее проверят, и можно выплачивать ей по штуке в месяц, в зависимости от того, что она принесет.
Лицо у тетки заметно просветлело. Ее, кажется, больше не тревожило, что она беседует с двумя голыми мужиками, один из которых минуту назад пытался ее придушить.
— Думаешь, справишься?
— С чем?
— Один телефонный звонок каждый день, — сказал мой адвокат. — Просто расскажешь, что видела, — он похлопал ее по плечу. — Даже если, это окажется пустышка, ничего страшного. Это наша проблема.
Она заулыбалась.
— И вы мне будете за это платить?
— А то, — сказал я. — Но как только ты кому-то об этом расскажешь, сразу сядешь в тюрьму до конца жизни.
Она кивнула.
— Я помогу всем, чем смогу. Но кому мне звонить?
— Не беспокойся, — сказал адвокат. — Как тебя зовут?
— Элис, — ответила она. — Звоните в прачечную и спросите Эллис.
— С тобой свяжутся, — сказал я. — Где-то через неделю. Но держи ухо востро и веди себя как ни в чем не бывало. Справишься?
— Да, сэр! Когда я вас снова увижу? — она робко заулыбалась. — После этого, ну …
— Нет, — ответил адвокат. — Нас послали сюда из Карсон-сити. С тобой свяжется инспектор Рок. Артур Рок. Он будет выдавать себя за политика, но ты без труда его узнаешь.
Она нервно зашаркала.
— Что такое? — спросил я. — Ты что-то нам не сказала?
— Нет! — быстро ответила она. — Я просто подумала, а кто мне будет платить?
— Инспектор Рок об этом позаботится, — сказал я. — Оплата наличными, тысяча долларов девятого числа каждого месяца.
— О, Боже! — воскликнула она. — За такие деньги я на все готова!
— Ты и многие другие, — сказал адвокат. — Ты бы удивилась, узнав, кто в гостинице работает на нас.
Она поразилась.
— Я их узнаю?
— Вероятно, — сказал я. — Но они все под прикрытием. Ты узнаешь наверняка, только если случится что-то очень серьезное, и кто-то из них свяжется с тобой в открытую, назвав пароль.
— Какой?
— «Рука руку моет». Как только услышишь, отвечай: «Я ничего не боюсь». Так они тебя узнают.
Она кивнула и несколько раз повторила пароль, а проверили, чтобы она его верно запомнила.
— Отлично, — сказал мой адвокат. — Пока все. Скорее всего мы больше никогда не увидимся. Лучше игнорируй нас, пока мы не уедем. В номере убираться не надо. Просто оставляй полотенца и мыло у двери ровно в полночь, — он улыбнулся. — Так мы сможем избежать повторения подобных инцидента, верно?