Страх и отвращение в Лас-Вегасе
Шрифт:
Они отрывались на полную катушку — просто носились с дикой скоростью по пустыне и доставали всех, кто попадался им на пути. «Из какого вы подразделения, друзья?» — заорал один из них. Моторы ревели так, что мы едва слышали друг друга.
— Спортивная пресса, — прокричал я в ответ. — Мы и мухи не обидим: наемные трудяги.
Вояки заулыбались.
— Если хотите хорошей добычи, — кричал я, — то вам надо погнаться вон за тем мерзавцем из «Новостей Си Би Эс». Прямо там, впереди, на черном джипе. Этот человек ответственен за «Продажу Пентагона».
— Твою мать! — вскричали разом двое. —
Они умчались прочь. Разошлись как в море корабли. Мы подскакивали на камнях, продираясь сквозь мелкие заросли кактусов, похожих на железные перекати-поле. Внезапно из моих рук вылетела кружка пива, перевернулась и упала на колени, окатив мне промежность теплой пеной.
— Ты уволен, — сказал я водителю. — Вези меня обратно на арену.
Остро чувствовалась необходимость осесть на одном месте — поразмыслить над этим гнусным заданием и понять, как с ним справиться. Ласерда настаивал на Всеобъемлющем Репортаже. Он хотел вклиниться в эту песчаную бурю и попробовать применить какие-то редкие комбинации пленки и объективов, способные проканать в этом паскудстве.
Решал Джо, наш водитель. На самом деле звали его не Джо, но нам рекомендовали так его называть при инструктаже. Прошлой ночью я говорил с боссом из «Фо Мо Ко», и когда он упомянул о приписанном к нам водителе, то важно сказал: «Его настоящее имя — Стив, но ты должен звать его Джо».
— Какие проблемы? — отозвался я. — Мы будем звать его так, как он захочет. Как насчет «Свечи» или «Горки»?
— Никакой отсебятины, — отрезал представитель «Форда». — Зовите его «Джо».
Ласерду уломали, но около полудня он снова выехал в пустыню в компании нашего водителя, Джо. А я окончательно вернулся в бетонный бар-казино, которое в действительности было «Стрелковым Клубом Минт», где начал основательно бухать, основательно думать и делать много основательных заметок…
6. Ночь в городе… Конфронтация в «Пустынном трактире»… Нарконеистовство в «Цирк-Цирке»
Суббота, полночь… Слишком уж расплывчаты воспоминания об этой ночи. Все, что у меня есть для ориентации во времени и пространстве, так это полный карман карточек лото и салфеток для коктейлей, испещренных каракулями. Вот одна: «Достать человека из „Форда“, потребовать „Брончо“ для обзора гонок… фотографии? Ласерда — позвонить… Почему бы и не вертолет? Сесть на телефон, напрячь гондонов… чудовищный перегар».
Другая гласила: «Отметиться на Бульваре Парадиз… „Безостановочный и Безграничный“… по сравнению с Лос-Анджелесом… сексуальная лига австралопитеков: флирт здесь — всеобщий, публичный разгул нудизма в Лос-Анджелесе… Лас-Вегас… общество вооруженных онанистов/азартные игры — вот что заводит/секс излишнее/странный полет птиц высокого полета… бляди на дом для победителей, карманный бильярд для толпы проигравших».
Много лет назад, когда я жил в Биг Суре, вниз по дороге от Лайонел Олэй, у меня был друг, обожавший от случая к случаю наезжать в «Рино». Он владел магазином спортивных товаров в Кармел. И вот однажды он трижды в течение месяца подкатывал к «Рино» в выходные на своем «Мерседесе», этом крейсере автострад, — и каждый раз крупно выигрывал.
После трех набегов его общий выигрыш составил что-то около 15000 долларов, и он решил забить на «Рино» в четвертый уикэнд, созвав друзей на обед в «Лотос». «Всегда надо уметь остановиться, — пояснил он. — И, кроме того, далеко ездить».
В понедельник утром ему позвонили из «Рино» — звонил генеральный менеджер казино, которое он так успешно обработал. «Нам не хватало Вас в эти выходные, — пожаловался Г. М. — Сдающие откровенно скучали». — Наплевать, — сказал мой друг.
И на следующий уикэнд прилетел в «Рино» на личном самолете, с приятелем и двумя девицами — как «специальные гости» Г. М. Ничего хорошего не светило птицам высокого полета…
Утром в понедельник тот же самолет — но теперь самолет казино — доставил его обратно в аэропорт Монтерей. Пилот одолжил ему дайм на звонок другу, чтобы тот подвез его в Кармел. Мой приятель попал на 30000 долларов, и два месяца спустя, потупив взор и без гроша в кармане, уже сидел в кресле с круглой спинкой одного из крупнейших в мире агентств по продаже недвижимости.
Магазин мой друг продал, но долг не покрыл. «Они могут подождать с остальным», — уверял он. Но когда его измудохали, это убедило его, что наилучшим выходом будет занять необходимую сумму денег и выплатить весь «карман».
Азартные игры в главных точках — очень крупный бизнес, и Лас-Вегас делает «Рино» похожим на дружеское обслуживание в бакалейной лавке, что в двух шагах от вашего дома. Для неудачников Вегас — самый подлый город на земле. Еще год назад в окрестностях Лас-Вегаса высилась гигантская дорожная вывеска:
НЕ БАЛУЙТЕСЬ С МАРИХУАНОЙ!
В НЕВАДЕ:
ХРАНЕНИЕ — 20 ЛЕТ, ПРОДАЖА — ЖИЗНЬ!
Так что я чувствовал себя в не своей тарелке, раскатывая под кислотой мимо казино в субботнюю ночь в машине, начиненной марихуаной. Несколько раз мы были на волосок от пиздеца: в одном месте я попытался въехать на Великой Красной Акуле в прачечную отеля «Лэндмарк», но проход был слишком узок, а люди, находившиеся внутри, похоже, сели на глобальную измену.
Мы поехали в «Пустынный Трактир», вписаться на шоу Дебби Рейнольдс — Гарри Джеймса. «Не знаю, как у тебя, — сказал я своему адвокату, — но в моем бизнесе важно держать руку на пульсе событий».
— В моем тоже, — заметил он. — Но как твой адвокат, я советую тебе завернуть в «Тропикану» и выпасти там Гая Ломбардо. Он в Голубом Зале со своими королевскими канадцами.
— Зачем?
— Зачем что?
— Зачем я должен тратить свои кровно заработанные доллары, чтобы посмотреть на какой-то блядский живой труп.
— Послушай, — сказал он. — Зачем мы вообще здесь? Развлекаться или задание выполнять?
— Конечно, задание выполнять, — ответил я.
Мы сделали крюк, и проскочили стоянку какого-то злачного места… Сначала я думал, что это «Дюны», но вскоре оно трансформировалось в «Фандерберд»… или, возможно, это была «Гасиенда»…
Мой адвокат штудировал «The Vegas Visitor», отмечая достойные мазы. «Как насчет Пассажа „Щель Никель Ника“? — спросил он. — „Горячие щели“ — это звучит круто… Хот Доги по двадцать девять центов…».