Страх призывателя
Шрифт:
– То есть я не один такой? И я не бесполезный?
– я жадно заглянул в хищное лицо самого загадочного жителя Города, на что тот откровенно рассмеялся.
– Ну конечно нет. Туго же ты соображаешь, сынок, я тоже из вольных. Насчет бесполезности, - Синеволосый засунул пятерню в волосы, - не знаю, но с теми бедолагами, что ютятся в районе бесполезных, мы точно имеем очень мало общего.
Я улыбнулся. Как приятно было слышать из уст самого Синеволосого, легендарного и по слухам бессмертного, это слово - мы.
– Ну так что там
– В ответ раздался еще один взрыв смеха.
– Ты ее итак использовал вовсю в первом круге, парень! Да так, что ход круга поломал, но надеюсь, что не весь круговорот хоть. То, что ты собрал такую стаю, да еще нескольких видов, это и есть использовать их волю. Смотри, как это работает - ты принимаешь волю зверя, она впитывается в тебя и для зверят ты становишься не просто своим, а вожаком. И чем больше ты их побеждаешь и покоряешь, тем больше их воли ты забираешь, тем более послушными они становятся, признавая тебя вожаком или хозяином, в зависимости от того, как ты управляешь волей.
– Управляешь волей?
– озадаченно переспросил я.
– Да, и это самое сложное, - Синеволосый нахмурился и наконец-то стал совершенно серьезным, - И в этом ты не справился, сынок. Впрочем, так бывало часто, и тебе повезло, что я вовремя понял, что происходит, иначе...
Вольный замолчал, набрал горсть песка в кулак, который тонкой струйкой посыпался на берег. Затем он просто разжал кулак и весь песок рассыпался, вернувшись на берег.
– Кулак - это твоя воля. Песок - разум, мысли, чувства, воспоминания. Воля держит их вместе, организует, позволяет тебе оставаться собой, чтобы ни происходило, кто бы ни пытался вмешаться в твое сознание.
– Кому надо вмешиваться в мое сознание?
– возмутился я.
– Ты сам это делаешь.
– Синеволосый вздохнул, - Ты вольный, парень, ты сам вмешиваешься в чужое сознание и забираешь чужую волю. И это опасная игра, Эльт. Потому что вместо того, чтобы забрать волю другого, ты можешь лишиться своей вместе со своей сущностью, чувствами, мыслями. Особенно если брать чужую волю открытой ладонью, как по глупости сделал ты.
– Ну я же не знал!
– мне только и оставалось, что развести руками. Я и теперь не до конца понимал, о чем говорил Синеволосый, однако многое вдруг становилось на свое место, - То есть когда я убежал из Города, это я сделал не по своей воле, получается, а просто меня повели?
– Тут уже ты сам можешь ответить на этот вопрос. Сейчас ты уже разорвал связь с их волей, так что, можно сказать, что вернулся к основе. Как, они тебя гнали, или все-таки ты их?
Я задумался. Вспомнил то упоительное чувство гонки, единства со своими братьями по духу, ту свободу и радость жизни... Это было прекрасно, но все же это было не мое... И меня тогда не было, а был дикий зверь, который зубами рвал мясо и готов был вести стаю даже на людей, если бы не чувство самосохранения и обрывки воспоминаний.
– Гнал их я, но это был не я, - несколько сумбурно ответил я, - да, я был их вожаком, главным, но это был не совсем я...
– Да чего уж, совсем не ты. Ваша воля сплелась в единый узел, размыв твою личность, и судя по тому, что ты попал к бесполезным, еще все усугубило состояние отчаяния, поэтому ты и так легко отказался от себя и выбрал их путь, не свой. Чем монстрики и не преминули воспользоваться, так как их сильно истребляли и нужен был вожак, который увел бы от Города. Сами же они не смели.
Не хочу тебя лишний раз пугать, но это оставляет отпечаток. А если вовремя не выйти из этого состояния, то можно окончательно утратить человеческий облик. Причем даже в прямом смысле, я видел, как один из вольных изменил свое тело.
– И что же делать?
– меня передернуло. Как представил, что мог бы превратится в таракана, а ведь именно с него все и началось...
– Делать - ничего, пожалуй. Но способ есть, и ты явно им воспользовался. Что ты почувствовал перед тем, как разорвать связь, отринуть их волю? Я же понял, что не просто так они легко от тебя отказались, что ты возвращаешься сам.
– Страх, - честно признался я.
– Мне стало очень страшно. От вас веяло такой ненавистью...
– Страх значит, - Синеволосый задумчиво почесал свой нос, - Что ж, не самый плохой вариант, в общем-то. Так вот, Эльт, получается, что страх - это твое главное искреннее чувство. Истинное, я бы даже сказал. У нас у всех есть разные чувства и эмоции, которые где-то помогают жить, где-то мешают. Больше мешают, конечно, но речь не об этом.
У вольных, парень, есть одно главное чувство или эмоция, которая не просто преобладает над остальными, она может вытеснить все остальное, на время ослепить и парализовать.
И когда тебя поглощает чужая воля, то именно страх, твое истинное чувство, эмоция, состояние, можно называть как угодно, позволяет сорвать покров, вымести все наносное, чужое и вернуться.
– И что, я должен все время бояться?
– я был просто потрясен странным заявлением, - Но я не хочу! Я хочу быть смелым, как Гард или Таль, например, я хочу веселиться и радоваться жизни, побеждать и получать удовольствие от этого! Зачем мне ваша воля, если из-за этого я должен или сойти с ума, или постоянно бояться?
– Не я это придумал, - Синеволосый грустно усмехнулся, - Кроме того, нет никакой необходимости постоянно бояться. Только в те моменты, когда чувствуешь, что что-то идет совсем не так, как должно. Правда, есть еще одно свойство наших главных чувств, которое мы вынуждены использовать постоянно. Это зов. То есть когда ты боишься, те, чью волю ты забрал, спешат на твой страх, стремясь защитить, оно передается им. Как я уже и сказал - не самый плохой вариант.
– А ваше истинное чувство ненависть? Каково это, постоянно ненавидеть?
– я посмотрел в глаза Синеволосого и тот отвел взгляд.