Шрифт:
1
Июнь выдался жарким. Солнце нещадно поджаривало прохожих на раскаленных улицах. Машины задыхались в уличных пробках. Человек небольшого роста, в черном тренировочном костюме поднялся на шестой этаж большого серого здания на Каменноостровском проспекте. Здание было построено в десятые годы прошлого века. Когда в столице Российской империи француз Эйфель возвел Троицкий мост, земельные участки, расположенные на левом берегу Невы, к северу от центра города, подорожали во много раз. В это время на главном проспекте Петроградской стороны появились многоэтажные дома с богатым лепным убранством и кокетливыми башенками. Серое шестиэтажное здание, возведенное в начале прошлого века, дошло до нашего времени, почти не пострадав. В последние годы жить на Каменноостровском стало престижно, многие бывшие коммуналки в окрестных домах превратились в богатые апартаменты. Оказавшись на площадке последнего этажа, человек в тренировочном костюме поднялся по крутой металлической лестнице, ведущей к двери на чердак. Шаги человека в черном были мягкими и неслышными. Достав отмычку, он быстро справился с замком и вошел в дверь. Помещение с прогнившим полом представляло собой склад
Директор строительной фирмы «Фундамент» Виктор Михеев, крупный человек лет сорока, с большой головой, короткой прической и уверенными движениями, сидел в своем кабинете, разбирая бумаги на столе. На его круглом лице красовались очки, модный пиджак висел на спинке стула. Рабочий день близился к концу, во взгляде директора чувствовалась усталость. Офис фирмы «Фундамент» находился на одиннадцатом этаже двадцатидвухэтажного небоскреба на улице Народного ополчения. Лет сорок назад этот район был новостройкой, где строители возвели множество пятиэтажных «хрущевок», выстроившихся рядами вдоль широкого проспекта. Теперь на пространствах между устаревшими пятиэтажками выросли современные здания, свысока смотревшие на сорокалетних коллег. Небоскреб, где расположился «Фундамент», был самым высоким строением в районе. В нем находилось много крупных и мелких контор. В вестибюле имелась будка с охранником, проверяющим пропуска. На улице вдоль здания рядами стояли дорогие и дешевые автомобили разных возрастов и расцветок. В восемь часов вечера в небоскребе отключали все четыре лифта. Сотрудники фирм, расположенных на верхних этажах, старались закончить работу до восьми, те, кому это не удавалось, спускались вниз по узкой пожарной лестнице. Тяжелее всего было сотрудникам, которым по какой-либо причине приходилось подниматься в свой офис после отключения лифтов. Рабочий день «Фундамента» не был регламентирован, поэтому его работники часто на себе испытывали трудности передвижения вверх-вниз по высотному зданию. К директору Михееву, впрочем, это не относилось. Он никогда не задерживался в кабинете после восьми, перекладывая недоделанную работу на заместителя Григория Вяткина и других сотрудников «Фундамента». Григорий Вяткин, человек лет тридцати шести, работал в фирме несколько лет. Это был способный и энергичный сотрудник, подтянутый и спортивный, с острым лицом и внимательными глазами. Появившись в фирме спустя четыре года после ее основания, он сразу завоевал расположение шефа и вскоре стал его правой рукой. У Вяткина был свой кабинет, расположенный по соседству с кабинетом Михеева. Сейчас Вяткин беседовал в нем с главным бухгалтером фирмы Татьяной Ермаковой, подтянутой женщиной средних лет, с загаром, полученным в солярии, и в костюме из дорогого бутика. Сегодняшний день принес фирме «Фундамент» выгодный заказ, поступивший от акционерного общества «Петербургские авиалинии». Предварительные переговоры велись в течение двух месяцев, и наконец в час дня к высотному зданию на улице Народного ополчения подкатил автомобиль, из которого вышла делегация «Авиалиний» в составе трех человек. Женщина и двое мужчин, пропуска на которых были выписаны заранее, поднялись на одиннадцатый этаж, в офис фирмы. Мужчины являлись членами руководства компании, женщина — главным бухгалтером. В кабинете Михеева делегацию приняли директор «Фундамента», Вяткин и Ермакова. Обе женщины, главные бухгалтеры, были похожи друг на друга. Возможно, их костюмы покупались в одном магазине. Речь на переговорах шла о строительстве загородного дачного комплекса на берегу Финского залива для работников «Петербургских авиалиний». Суммы фигурировали нешуточные, однако воздушные перевозчики представляли собой солидных клиентов, готовых к предстоящим расходам. Труднее всего пришлось работникам «Фундамента» с главным бухгалтером «Авиалиний». Дотошная и внимательная к подробностям, женщина задавала строителям вопросы, способные поставить в тупик. Однако и главный бухгалтер «Фундамента» Ермакова не лезла за словом в карман. Ее ответы были точными и конкретными. Встав с указкой возле плана будущего поселка, она подробно рассказала заказчикам о том, как и когда будут потрачены их деньги. Затем слово взял Вяткин. Заместитель директора яркими красками нарисовал картину будущей дачной жизни «Петербургских авиалиний». Перед глазами слушателей возникли идиллические картины. Окруженные зелеными клумбами коттеджи, от дверей которых тянулись каменистые дорожки к калиткам палисадников... Резвящиеся на пляже дети... Уютный ресторан и открытое кафе на берегу залива... Грудной голос Вяткина ласкал ухо заказчикам и прибавлял уверенности в себе руководителям «Фундамента». Когда заместитель директора закончил, слово взял Михеев. Он подвел итог выступлениям коллег и предложил заказчикам обсудить услышанное. Встреча «Фундамента» и «Петербургских авиалиний» продолжалась больше трех часов. Были обсуждены, все стороны предстоящей сделки, и наконец на четвертом часу беседы подписали договор. Когда заказчики покинули кабинет Михеева, директор вынул из шкафа бутылку французского коньяка. Наполнив три бокала, он посмотрел на коллег.
— Ну
— За нас!
Коллеги чокнулись и выпили.
— Должен сказать, ребята попались непростые, — заметил Вяткин. — Если бы не Татьяна Борисовна, боюсь, мы бы их не уломали.
Директор и заместитель посмотрели на главного бухгалтера.
— Да, Татьяна Борисовна, — согласился с коллегой Михеев, — сегодня был ваш бенефис. — Он вновь наполнил бокалы. — Позвольте выпить за вас. — Он посмотрел на женщину.
— Спасибо, Виктор Сергеич, — сказала Ермакова.
Сотрудники «Фундамента» вновь осушили бокалы. Коньяк подействовал, усталость, накопившаяся за несколько часов напряженных переговоров, начала отступать.
—Виктор Сергеич, мы пойдем покурим, — произнесла главный бухгалтер.
Михеев в отличие от Ермаковой и Вяткина не курил. Для курящих сотрудников был отведен закуток на лестнице.
— Идите, курите, — улыбнулся директор.
Когда подчиненные вышли из кабинета, он устало опустился в крутящееся кресло и повернулся в сторону большого окна. Обласканный солнечными лучами, вечерний город лежал перед глазами Михеева в ожидании белой ночи. По широкому проспекту неслись автомобили. Стайки пешеходов не спеша шагали по улицам. Во дворах между домами играли дети. Над возводящимся домом нависали строительные краны. Мир был наполнен покоем и безразличием. Сняв телефонную трубку, Михеев набрал номер шофера и охранника Геннадия Орлова.
— Але, Гена, — сказал Михеев, — давай машину через пятнадцать минут.
— Хорошо, Виктор Сергеич.
Нервное потрясение, пережитое директором во время переговоров, осталось позади. Хотелось расслабиться. Он вновь взял в руку трубку и набрал номер.
— Да, — услышал Михеев.
— Здравствуй, Фомин, — сказал директор.
— А... Михеев... — протянул Фомин. — Привет.
— Как ты поживаешь?
— Так... поживаю.
— Что делаешь?
— Собираюсь на работу.
— Не поздновато?
— В самый раз.
Когда-то Михаил Фомин учился вместе с Михеевым в строительном институте. Сложно было объяснить их приятельские отношения. Целеустремленный и усидчивый Михеев ни в чем не походил на вялого и слабовольного Фомина. Даже внешне они были антиподами. Полный крепыш Михеев по ширине раза в два превосходил поджарого сутулого Фомина. Тем не менее их тянуло друг к другу. Когда Фомин, не доучившись до конца второго курса, покинул институт, приятели продолжали время от времени встречаться. Иногда паузы между встречами длились годами, но в конце концов один из друзей прерывал молчание телефонным звонком, после которого следовала встреча. Чаще инициативу проявлял Михеев. Фомин же, как правило, звонил директору лишь в случае крайней нужды, чтобы перехватить несколько сотен рублей «до получки». Он никогда не возвращал долгов, но Михеев не обижался на бывшего однокурсника. Директор «Фундамента» от природы был человеком стеснительным и только в обществе институтского приятеля чувствовал себя абсолютно раскованно. Не доучившись в институте, Фомин перепробовал много профессий. Теперь неудавшийся строитель занимался частным извозом. Выезжая по вечерам на старой «девятке», он мотался по улицам в поисках клиентов. Впрочем, Фомин чаще предпочитал работе лежание на диване перед телевизором со стаканом в руке. Вот и сейчас, перед звонком Михеева, извозчик раздумывал, стоит ли ему ехать на работу или дойти пешком до ближайшего магазина и на последние деньги купить пиво. Звонок бывшего однокурсника пришелся как нельзя кстати.
— Знаю я твою работу, — сказал Михеев. — Брось. Давай лучше отдохнем.
— Что ты предлагаешь?
— Могу заехать к тебе.
— Когда?
— Минут через сорок.
— Сразу предупреждаю, у меня ничего нет.
— Мог бы не предупреждать.
Михеев знал, в холодильнике Фомина царила холостяцкая пустота.
— Не прощаюсь, — сказал директор.
— Давай.
Хозяин кабинета положил трубку. Дверь отворилась, на пороге появился Вяткин.
Директор посмотрел на него.
—Давай по последней. На ход ноги. Наливай.
Вяткин разлил коньяк. Коллеги взяли бокалы. Михеев встал.
— Через пару недель съезжу на море, — сказал он.
— Куда?
— В Испанию. Пальма-де-Майорка. Погреюсь дней десять.
— Правильный выбор.
— Дела оставлю на тебя, — улыбнулся Михеев.
— Не подведу.
Сослуживцы чокнулись и выпили. Минут через семь директор спустился вниз, где его ждала машина с охранником Геной за рулем. Высокий парень лет двадцати восьми, с жесткими, коротко стриженными волосами, Гена был человеком молчаливым. Это качество шофера устраивало директора, он не любил пустых разговоров. Михеев сел в машину на заднее сиденье.
— На Будапештскую, — сказал он.
Гена завел мотор. Отъехав от здания офиса, автомобиль вырулил на Ленинский проспект и помчался в сторону Купчина. Гена не раз подвозил шефа на Будапештскую улицу к Фомину. Бывший однокурсник директора жил в доме, который строился как общежитие. Маленькие однокомнатные квартиры, расположенные вдоль длинного коридора, должны были стать пристанищем иногородних студентов. Этого не случилось, здание было отдано под жилой дом. В тесных малогабаритных квартирах ютились большие и малые семьи. Впрочем, Фомин, живший один, чувствовал себя комфортно. Автомобиль Михеева достиг Будапештской через двадцать минут. Недалеко от дома Фомина располагался большой супермаркет. Михеев и Гена зашли в него и спустя четверть часа вернулись в машину с двумя тяжелыми пакетами.
— Будь через пару часов, — сказал директор, когда автомобиль остановился у подъезда дома.
Два часа спустя Гена вновь подъехал к зданию на Будапештской. Вскоре на улицу вышел Михеев. Нетвердой походкой он направился к машине.
— Домой, — сказал директор, опустившись на заднее сиденье.
Автомобиль помчался в сторону центра. Миновав Лиговский и Невский, машина пересекла Неву по Троицкому мосту и выехала на Каменноостровский проспект. После встречи с институтским товарищем Михеев пребывал в состоянии эйфории. Выпитый под обильную закуску коньяк окрасил город, плывущий за окном, в яркие цвета. Вечер подходил к концу. Набережные были окутаны прозрачной дымкой. Белая ночь стояла на пороге утомленного мегаполиса. Машина Михеева подъехала к шестиэтажному серому зданию на Каменноостровском.