Страхи академии
Шрифт:
Он рассуждал, как человек, позабыв, что обладает способностями сатира.
«Вперед!» Он потянулся во тьму. Легкий хруст. Он нагнулся ниже. По лицу хлестнули ветки. Справа он увидел темную тень. Сжался, собрался, протянул руки — и прыгнул. Его руки ухватились за ветку… И только тут он понял, что она слишком тонкая, слишком…
Ветка обломилась. Хруст прозвучал как удар грома над головой. Он упал, выпустив ветку. Ударился спиной о что-то твердое, развернулся и ухватился за это «что-то». Его пальцы нащупали толстый сук, и он повис на нем. И только тогда
Качались ветки, шелестели листья. Ничто не нарушало покой сада.
Он висел посередине дерева. Тело заныло, новые ссадины и царапины взорвались болью.
Гэри расслабился и позволил Ясатиру самому справляться с положением и спускаться вниз. Он довольно долго добирался до земли, но никто не выскочил на широкую поляну, которая отделяла его от большого, светящегося здания.
Он подумал о Дорс и пожалел, что никак не может дать ей понять, что уже проник внутрь. Размышляя об этом, он принялся разглядывать ближайшие деревья, прикидывая пути к отступлению, если их затея сорвется.
Что дальше? У него не было никаких соображений на этот счет.
Гэри мягко поторопил Ясатира, измученного и встревоженного, с трудом удерживаемого под контролем. И направил к кустам, высаженным треугольником. Сознание Ясатира мутилось, словно затянутое тучами небо, иногда прорезаемое вспышками молний. Никаких мыслей, лишь проблески неясных ощущений, среди которых доминировало чувство опасности. Гэри терпеливо внушил животному приятные образы, позволил ему успокоить дыхание и едва не пропустил странный приближающийся звук.
По каменной дорожке простучали когти. Кто-то быстро приближался.
Они показались из-за кустов. Мускулы играли, шкура блестела, мощные лапы быстро несли бодрые, сытые тела. Их приучили выслеживать и убивать быстро, без звука и без предупреждения.
Ясатиру чужаки показались ужасными, ненавистными созданиями. Древний инстинкт заставил его замереть и напрячь все тело. Времени убегать нет, значит, нужно драться.
Ясатир присел. Эти двое могут ухватить его зубами за руки, потому он отвел их за спину и согнулся, приблизив голову к земле.
Когда-то Ясатиру доводилось уже встречаться с подобными четвероногими врагами, и он знал, что они вцепляются в конечности и стремятся перегрызть горло. Собаки хотели застать его врасплох, повалить и растерзать. Они бежали бок о бок, высоко подняв крупные головы, и, не останавливаясь, прыгнули.
Ясатир знал, что в воздухе они вытягиваются и становятся более уязвимыми. Он выбросил вверх руки и ухватил собак за передние лапы. Затем кувыркнулся назад, не выпуская собачьих лап. Его пальцы сжимали вражеские лапы высоко, почти у самого тела. Инерция бросила сторожевых собак вперед, они перелетели через голову сатира, когда он упал на спину.
Ясатир качнулся вперед. Внезапный рывок бросил собак обратно. Он держал их крепко, и они не могли даже шевельнуть головами.
Прыжок, захват, полет — так начался этот круговорот: Ясатир качался на спине, размахивая попавшими в его стальные руки собаками. Он почувствовал, как захрустели собачьи
Ясатир перевернулся через голову и вскочил на ноги. Он услыхал, как щелкали челюсти несчастных псов, когда они попытались подняться, но сломанные ноги подкосились, и звери упали мордами в траву.
Ясатир подбежал к ним, тяжело дыша. Они пытались подняться, слабо дергая уцелевшими лапами. Ни звука, ни рычания, они лишь тихо втягивали воздух сквозь стиснутые зубы. Потом одна принялась неистово ругаться, но шепотом. А вторая лишь повторяла: «С-скотина… с-скотина…»
«И ночь примет их в свои объятья».
Он высоко подпрыгнул и обрушился на врагов. Ноги сатира перебили горло обоим псам и сокрушили кости. Даже не осматривая поверженных противников, Ясатир знал, что они мертвы.
Радость заставила кровь Ясатира вскипеть. Гэри еще не испытывал этого чувства, даже во время первого погружения, когда Ясатир убил Чужака. Победа над злобными созданиями с когтями и зубами, которые выскочили на тебя из ночи, необычайно сладостна.
Сам Гэри ничем не отличился, он оставался простым наблюдателем. Победа была всецело на счету Ясатира.
Какое-то время Гэри просто вдыхал холодный ночной воздух и заходился в экстазе.
Постепенно к нему вернулся рассудок. Здесь могут быть и другие сторожевые псы. Ясатиру повезло, что он так легко завалил этих двух. Вряд ли ему повезет в следующий раз.
Мертвых собак могут увидеть, если их оставить валяться здесь. Поднимется тревога.
Ясатиру не хотелось их трогать. В предсмертной агонии собак вырвало, и в воздухе жутко воняло. Он запихал трупы в кусты, но на траве остался след.
Время, время. Кто-то может хватиться недостающих собак, решит их поискать.
Ясатир до сих пор раздувался от гордости. Гэри ухватился за это чувство и легко заставил носителя перебежать широкую поляну, держась в тени деревьев. Ясатира распирало от нахлынувшей энергии. Гэри понимал, что этот заряд бодрости быстро схлынет, а потом сатира оставят силы, и им станет невозможно управлять.
Каждый раз, останавливаясь, он оглядывался и запоминал детали местности. Возможно, придется возвращаться тем же путем.
Было уже поздно, и станция погрузилась во тьму. Но в технической лаборатории несколько окон еще светились. Этот свет представлялся Ясатиру чем-то невероятным — ярким неземным сиянием.
Не сводя глаз с окон, он припал к стене. Его очарованность невиданным жилищем богов пришлась кстати. Горя любопытством, он заглянул в окно. Там был большой зал, который показался Гэри знакомым. Сотни лет назад он был здесь, в окружении разодетых туристов, которые собирались на экскурсию по станции.
Гэри позволил любопытному сатиру залезть в окно и направиться к двери, которая, как он помнил, вела в длинный коридор. Дверь легко открылась, Гэри даже удивился. Ясатир запрыгал по кафельным плитам коридора, изумленно разглядывая фосфоресцирующую лепку потолка и угольно-черных стен.