Страхи живописца
Шрифт:
— Мы хотели бы видеть мисс Эвелину Рейнольдс по очень важному делу. Пожалуйста, не волнуйтесь, мадам. Наша краткая беседа принесет ей только пользу.
Ее лицо тут же прояснилось.
— Входите, прошу вас. Моя племянница вышивает в соседней комнате. Как мне вас…
Холмс наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Я заметил в ее лице неожиданную перемену.
— Уверена, она будет только рада увидеть вас в свете того, что вы мне только что сообщили.
Она провела нас в премило обставленную гостиную с дубовыми потолочными балками. За пяльцами
— Пожалуйста, не беспокойся, милая. Это друзья мистера Смедхерста.
— Ах!
Девушка не смогла сдержать сорвавшегося с ее губ восклицания. Тетушка безмолвно удалилась, и мисс Рейнольдс подошла к нам и вежливо пожала нам руки, а затем пригласила сесть в мягкие кресла у гостеприимно пылающего камина.
— У вас есть новости об Аристиде? Я так за него волнуюсь…
Она смотрела на нас таким умоляющим взглядом, что я заметил: даже манера Холмса решительно переменилась.
— Дело очень трудное, мисс Рейнольдс. Но, боюсь, мы забыли про правила хорошего тона. Позвольте представиться: я — Шерлок Холмс, а это мой друг и коллега доктор Ватсон. Я попросил вашу тетушку не разглашать наших имен, и вас я попрошу о том же.
Девушка, сидевшая в кресле, резко подалась вперед, но Холмс предупреждающе поднял ладонь:
— Позвольте мне продолжить. Мистер Смедхерст попал в весьма затруднительное положение и попросил меня ему помочь. Как я понимаю, ваша помолвка расстроилась?
Она прикусила губу.
— Не по моей вине, мистер Холмс. За последний год он изменился, стал вести себя уклончиво. Он больше не поверяет мне свои тайны. Он начал сильно пить. А теперь еще и отрастил эту смешную бороду!
Ее щеки гневно заалели.
— Снова прошу меня извинить, моя юная леди, но мистер Смедхерст, судя по всему, полагает, что вы теперь дарите своим вниманием другого.
Девушка потрясенно воззрилась на Холмса и вдруг расхохоталась.
— Вы, верно, о мистере Джейкобе Эштоне. Это молодой австралиец, он довольно давно приехал к нам в деревню. По профессии он землемер. Мы с тетушкой иногда обедаем или ужинаем в «Георгии и драконе». Там мы с ним и познакомились. Он проходит здесь практику. Но мы просто друзья, не более того.
— Что ж, прекрасная новость, мисс Рейнольдс, — произнес Холмс, вдруг вставая. — Пока я не могу раскрыть вам все тайны, но будьте уверены: отношения между вами еще удастся наладить.
— Если бы я могла верить этим словам, мистер Холмс!
— Можете. Стоит добавить, что среди своих нынешних неурядиц он думает только о вас. Он просто не хочет вас в них втягивать.
Девушка сердечно пожала нам руки, и, после того как Холмс еще раз попросил ее никому не открывать наше инкогнито, мы покинули этот дом, оставив его жителей в более радужном настроении, чем до нашего прихода.
— А теперь, Ватсон, на очереди мистер Смедхерст. Я должен объяснить этому джентльмену его роль в нашем маленьком спектакле. А вот и он сам!
Он
— Ого, смотрите, за тем столом сидит молодой Эштон.
Холмс наклонился вперед и положил руку на плечо нашему клиенту:
— Вам незачем волноваться. Мисс Рейнольдс и Эштон — просто друзья.
Пробормотав извинения, он поднялся, и я с изумлением увидел, как он подходит к землемеру, который в одиночестве обедал за боковым столом. Он склонился к нему (видимо, чтобы представиться), а затем поманил меня к себе.
— Пожалуйста, извините за беспокойство, мистер Эштон. Как я понимаю, вы землемер. Мы с моим другом мистером Ватсоном надеемся купить коттедж в здешних местах и нашли как раз то, что нам требуется. Возможно, вы обратили внимание, что с нами обедает мистер Смедхерст. Ему не терпится продать свой дом. Вот мы и решили — может быть, вы окажете нам любезность и произведете соответствующую съемку?
Эштон, довольно приятный человек лет тридцати, с черными кудрями, несколько смутился — во всяком случае, так мне показалось.
— Конечно, мистер Робинсон, — с запинкой произнес он. — Но я впервые об этом слышу. Мисс Рейнольдс ничего об этом не говорила.
— Решение приняли внезапно, — непринужденно заметил Холмс. — Нынче же вечером мистер Смедхерст на несколько дней уезжает в Лондон, но он оставит нам ключ от коттеджа. Адрес вашей конторы у меня есть. Простите, я и так уже оторвал вас от обеда.
Эштон встал, чтобы пожать нам руки.
— Польщен, любезный сэр, — произнес он, улыбаясь. — Меня можно застать там с девяти тридцати до шести вечера, если только я не на съемке. Надеюсь, мы скоро увидимся вновь.
— Не могу понять, Холмс… — начал я, когда мы вернулись за свой стол.
— По-моему, я уже слышал от вас это прежде, Ватсон, — отозвался мой спутник с обезоруживающей улыбкой. — Мне кажется, суп из бычьих хвостов и бифштекс — в точности то, что мне сейчас нужно.
До конца трапезы он говорил лишь о пустяках.
5
— Итак, вы уяснили себе последовательность действий, мистер Смедхерст, — произнес Холмс, когда мы снова оказались на улице.
Тот кивнул:
— Я уеду из Парвис-Магны сегодня при свете дня вместе с багажом и постараюсь, чтобы в городке обратили внимание на мое отбытие — на двуколке и затем на поезде. Я всем расскажу, что на неделю отправляюсь в Лондон навестить тетушку, и постараюсь, чтобы меня заметили на перроне. Меня не будет три дня и три ночи. Я оставлю ключ от коттеджа за большой каменной глыбой футах в тридцати от парадной двери. Вы его легко там найдете, мистер Холмс. В задней части валуна есть трещина, и я помещу ключ туда, его никто не увидит.