Страховочный вариант
Шрифт:
Я растянул рот в улыбке и подмигнул Татьяне Васильевне. Очень трудно, а практически и невозможно, описать то, что приключилось с её лицом. Но я и не собираюсь рассказывать вам всякие страсти. Не любитель пугать граждан. Одним словом, потенциальная энергия директорши очень резко перешла в кинетическую, и она с криком «Козё-о-о-л!» бросилась на меня. Ну ничего себе благодарность! Я ее хахаля, можно сказать, от верной смерти спас, а она меня козлом. И кем я только уже не был! И свиньёй, и сукой, и козлом. Хорошо хоть до хорька не дошло.
Нет ничего более приятного, чем ощутить воздействие отточенных женских когтей на своей нежной коже. Татьяна
От моего удара Татьяна Васильевна влетела обратно в кабинет и исчезла за какими-то коробками с полотенцами и простынями. Я неторопливо проследовал вслед за ней, достал наручники, прицепил падшую женщину к батарее, вышел из кабинета, закрыл двери на ключ и вновь оборвал провода телефона. Пускай крошка побудет под домашним арестом.
Затем, на всякий случай, я поднялся на второй этаж, убедился, что Игоря-пивняка нет, и вышел из бани.
Игорёк, наверное, вместе с Валериком и прочими коза-нострами умчались на встречу, которую я им назначил. Вернее, не я, а Вика. На неё прямо вдохновение какое-то нашло после «Основного инстинкта». Вот что значит фильм про любовь.
Выйдя из бани, я зашёл в телефонную будку, позвонил в свою дежурку и попросил срочненько приехать на машине на Лиговку и забрать из кабинета директрису. Ключи от кабинета я положил на телефонную будку. А если она вдруг будет пытаться снова расцарапать кому-нибудь глаза, можно запереть её на полчасика в парной, а потом окунуть в снег, остудиться. Говорят, успокаивает.
Сам же я, обтирая расцарапанное лицо платочком, вприпрыжку побежал на остановку. Вприпрыжку, потому что Татьяна Васильевна успела садануть мне острой туфлей по голени. Невоспитанная дама, а если б ещё куда попала?
Теперь весь дальнейший успех задуманной мною комбинации целиком и полностью находился в руках работников общественного транспорта. Мне повезло, не прошло и пяти минут, как подали нужный мне трамвай. А ещё через полчаса я уже сидел в тёплом Викином кабинете и отстукивал мелодию на её пишущей машинке.
Вика, естественно, обрадовалась моему неожиданному визиту и бросилась было ко мне на шею, но я в рабочее время занимаюсь исключительно делами, а не любовью, поэтому, мягко отстранив её, я твердо произнёс:
– Бэби, у меня слишком мало времени, займёмся этим завтра.
Пока я барабанил, Вика вскипятила воду и заварила кофе. Это было очень кстати, мозги медленно оттаивали с мороза.
Я откинулся в кресле, блаженно вытянул ноги и промычал:
– Хорошо.
– Ты о чём?
– Вообще. Ты знаешь, я тут одну историю раскрутил,
В одной баньке молодая, перспективная команда грохнула крёстного отца районного масштаба. Ну, может, городского. Грохнула, конечно, не за аморальное поведение, а чтобы занять его место. Потом два дурачка, ставшие случайными свидетелями, решили тоже занять место повыше, о чём и сообщили убийцам, потребовав свою долю. За что и были несправедливо обижены. Один застрелен у дома, второй зарезан в психушке, куда спрятался, увидев, как замочили его дружка-приятеля. И какой можно сделать вывод из всей этой истории?
– Какой?
– Очень простой – не надо было им этого делать.
– Кому? Первым
– И тем, и другим. Мафия – мафией, но надо ж и совесть иметь. Я, конечно, ребятишек понимаю – кому охота всю жизнь шестерить или бани караулить. Боссы командуют, мы бегаем. А мы чем хуже? Дурачки. Они забыли закон кругооборота воды в природе. Сегодня они, а завтра их. А посему сиди и не высовывайся – целей будешь. Высунешься – получишь по носу. А то какой-то в последнее время подход примитивный к проблеме занятия достойного положения в обществе – патрон в патронник и по коням. Пять секунд – и я король. Не, так не интересно. Ну ладно, я отвлёкся.
Поставив чашку на стол, я вытащил из машинки лист и ещё раз перечитал его: «Начальнику милиции г. Санкт-Петербурга. Заявление. Я, Комаров Михаил Евгеньевич, проживающий там-то сям-то, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, сообщил, что такого-то сякого-то стал невольным свидетелем убийства товарища Климова Михаила. Убийство произошло в бане на Лиговском проспекте, где я работал сторожем. Климов был приглашён туда своей бывшей любовницей Татьяной, являющейся заведующей баней…»
Далее шло описание убийства, которое моя больная фантазия изобразила очень живописно. А в конце я указал, что заявление написано на случай преждевременной кончины автора. И конечно, число и подпись. Настоящая, подлинная. Любая графическая экспертиза установит этот факт. А раз так – у меня в руках неопровержимые доказательства на ребят, убивших Клима.
Второе заявление от Максимова было аналогичного содержания. Конечно, плохо, что мне нечем доказывать убийства самих писателей, но это и понятно – не могли же они знать, кто их пришьёт. Предполагать могли, но увы, знать наверняка – нет. А я знаю.
А поэтому надо применить в жизнь ленинский принцип о неотвратимости наказания, для чего я вытащил из Викиной канцелярии парочку конвертов и заклеил в них только что напечатанные заявления. Затем на одном я написал: «Начальнику милиции, Литейный, 4». (Такой должности нет, но ребятам-то того знать и не положено.) А на втором – «Просто Марии».
Да, забыл уточнить маленькую деталь – в первый конверт я положил фотографию климовской гайки, а ко второму прицепил саму гайку. На память Машке от Мишки. Разумеется, я не собирался бросать такую бандерольку в почтовый ящик, вы вообще обо мне невесть что думаете. Нет, я отвезу её на трамвайчике в гостиницу и суну под дверь номера Марии. Будем надеяться, что какая-нибудь горничная не прихватит её себе как бесхозно валяющуюся и она дойдёт по назначению. А уж выйдя из гостиницы, я опущу второе письмо в почтовый ящик. После чего я махну рукой, дам старт и засеку время. Кто быстрее сцапает ребяток – наша славная милиция или наша славная коза – ностра? Думаю, что как всегда в подобных соревнованиях милиция окажется на втором месте. Только на составление плана задержания и его согласование с руководством уйдёт пара недель. Но меня это касаться уже не будет, потому как начальству, похоже, надоели мои художества и после Нового года я вылетаю из милиции. У нас-то тоже действует правило: «Не высовывайся». Твоё дело – шестое, выполнять, что скажут. Положено бумажки писать – сиди пиши, положено водку пить – пей. Положено быть Шуриком Антиловым – будь Шуриком Антиповым. Играй свою роль. Неважно, что пьеса – дерьмо, это не тебе решать. Ты не режиссёр. А если ты вдруг решил самодеятельностью подзаняться, мы тебя быстро на место поставим. Поэтому будь, как все, сиди и смотри «Поле чудес». Жизнь под копирку.