Страховой агент
Шрифт:
– Легче было бы предотвратить пожар. Она нетерпеливо покачала головой.
– Можно ли предотвратить Великую французскую революцию? Или остановить первую мировую войну? Нет, пожар в Шатли был неизбежен. Мы могли совершить лишь небольшие изменения - спасти Джоту, например.
– Он погиб во время пожара? До того, как вы вмешались?
– Да.
– Похоже, ему не уйти от своей судьбы. Но почему тебя это смущает? Сделай петлю. Грег это уже один раз проделал.
– Мы должны попытаться, - согласилась Миранда.
– Вопрос только - как? У меня нет с собой этого прибора.
– Ради Бога, Миранда, объясни мне, что происходит. С самого начала ты говорила слишком много и в то же время ничего не сказала.
– И я, и Грег действительно рассказали тебе слишком многое, Вэл, - тихо проговорила она.
– Но только тебе. То, что знают другие, не имеет никакого значения.
– Джил? Джота? Шейла? Дина?
– Джил ушел вместе с нами, и ты никогда больше его не увидишь. Он должен был погибнуть в огне вместе с Барбарой и Гарри. Они все ушли с нами. Джота в данный момент выпал из всех вариантов. Шейла знает все из вторых рук - только то, что ей рассказал ты. А Дина - и того меньше.
Пока она говорила, мне вдруг стало ясно, что единственным человеком, который еще оставался в Шатли, продолжал дышать и знал что-то существенное относительно Белоснежки и великанов, был я. Никто, кроме меня, не обращал на них особого внимания в "Коппер Бич". Джил заметил странности с монетами, но он рассказал об этом только мне, а теперь будет совершенно невозможно что-либо доказать. Платья из люксона привлекли к себе внимание, но все, кроме меня и Томми, решили, что им это только мерещится от жары.
Помимо этого, и Грег, и Миранда говорили только со мной. Если бы я вдруг попал в Скотланд-Ярд или парламент, или в головной офис нашей страховой компании, у меня не было бы никакой надежды убедить их в том, что великаны были не обычной группой туристов. Конечно, неизбежно должны были возникнуть некие несоответствия, которые вполне могли бы вызвать любопытство у многих, в том числе и у официальных органов. Но им никогда не удастся найти ни одного из туристов, раскинувших свой лагерь на берегу Сьют. Доказать что-либо будет невозможно.
– Да, теперь я понимаю, - после долгой паузы отозвался я.
– Но почему именно я? Только потому, что я должен был остаться в живых?
– Дело не в этом, - сказала Миранда, - хотя в данный момент я не вижу путей спасения для тебя и Дины. Одного из вас - да. Ведь есть только один костюм.
– Так почему же все-таки я?
– эта мысль не давала мне покоя.
Миранда ответила не сразу.
– Вэл, - наконец сказала она, - ты помнишь, как мы с тобой в первый раз встретились? Я тебя узнала. По фотографии. И была настолько беспечна, что дала тебе это понять. После этого я поговорила с тобой. Потом к тебе в офис пришел Грег. Мы оба хотели познакомиться с тобой, чтобы составить определенное мнение.
– Я что, так знаменит?
– удивился я.
– Занимаю такое важное положение?
– Нет, Вэл, скорее наоборот. Тебя сделали главным виновником пожара в Шатли.
Ее спокойная, холодная констатация
– Я... я его устроил?
– Нет-нет, конечно! Истории никогда не требуется настоящий виновник. Скорее, козел отпущения. Появился даже неологизм: матерс. Не Матерс с большой буквы - ведь никто же не пишет теперь: Бойкот. Просто матерс, что означает неизбежность катастрофы, которая должна последовать за супернекомпетентностью.
– Матерс?
– глупо переспросил я.
– Это, конечно, несправедливо, я понимаю. Но история часто бывает несправедливой. Бесчеловечный монстр становится национальным героем. Неглупый человек, совершивший одну-единственную ошибку, превращается в посмешище. Дурак, случайно поступивший правильно, - в образец мудрости. Ты...
– Но что сделал я?
– Ничего, - мягко ответила она.
– Я уже говорила, что это несправедливо. На тебя навешают все подряд. Тебя даже будут путать со старым Амосом как-там-его, который умер за много лет до твоего рождения, но его грехи станут твоими. Ты же знаешь, он сам устроил несколько пожаров. Общее впечатление от Вэла Матерса будет примерно таким: абсолютно бессердечный, беспринципный и, вдобавок, глупый. Он давал взятки и лгал для того, чтобы подчинить себе все страховое дело в Шатли, а потом устроил в городе пожар...
– Но ведь этого просто не может быть!
– воскликнул я.
– История не может...
– Есть История, где все получают по заслугам, и есть легенды... Ученому, да и просто здравомыслящему человеку понятно, что тебе, возглавляющему всю страховую службу города, было крайне невыгодно устраивать этот пожар. Но логика и факты оказывают лишь косвенное влияние на создание мифа.
Она слабо улыбнулась.
– Теперь, Когда я предупредила тебя, ты, возможно, сумеешь каким-то образом защитить себя. Если, конечно, выберешься отсюда...
– Я обязательно выберусь, - с жаром заявил я.
– Если то, что ты сказала, правда, то где-то скрывается истинный злодей, а если это не я.
– О, тут ты опять ошибаешься, Вэл. Это ты.
– Но ты же только что... Миранда вздохнула:
– Теперь мы с тобой в одной лодке, два козла отпущения - ты виноват в пожаре, а я в том, что наша миссия не удалась... Подожди, я сниму костюм, и тогда я расскажу тебе всю историю до конца.
С очевидным облегчением она разделась. В стасисе было прохладно, но костюм не пропускал тепла. На ее обнаженной спине и груди собралась влага.
Большой разноцветный синяк под правой грудью показывал то место, куда пришелся небрежный удар Грега.
И Миранда все рассказала мне.
Про великанов, про себя, про Джоту и про пожар.
Глава 9.
Пожар начался в хранилище публичной библиотеки, примерно спустя час после закрытия. Это было (или будет?) установлено позднее, когда удалось собрать все факты. Правда, к тому моменту вопрос представлял лишь академический интерес. Предполагалось, что один из библиотекарей оставил непогашенный окурок. Подозрение пало на Мэгги Хобсон, пожилую библиотекаршу. Мэгги была одинокой старой девой, жила рядом с библиотекой и погибла в огне.