Страна Арманьяк. Бастард
Шрифт:
— Ага, так бывает, — подтвердил Тук. — Моего дядюшку секирой по голове двинули, так он не только память потерял, но и речь. Мычал как корова до самой смерти.
— К делу. Меня твой дядюшка мало интересует. Почему не стоит показываться?
— Вы же из Лектура с боем уходили? — спросил Тук и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Когда началась осада Лектура, я как раз последние дни в Оше был. Он уже давно под управлением сенешалей руа франков находился. Все знали, что прежний господин, ваш отец Жан Пятый д’Арманьяк в опале и осаждаем в Лектуре. Ну и вы, я так понял, с ним были, а сейчас вырвались из
— Давай без виляния. Говори. — Я тихо порадовался тому, что нашел этого громилу.
Сам бы, ничтоже сумняшеся, вперся в город и, конечно, попался бы. Не иначе ангел-хранитель меня в новой личине опекает.
— Только не гневайтесь, господин… — Тук скорчил скорбную рожу. — Из-за заботы о вас предлагаю и ни в коем случае не хочу оскорбить вашу честь кабальеро…
— Братец Тук, если хочешь наладить со мной отношения, научись говорить прямо, а не вилять задом… — Меня уже порядочно стала доставать манера Логана выдавать информацию крайне витиевато и в час по чайной ложке.
— Надо сменить герб ваш и цвета…
Мгновенно во мне взбунтовался прежний обитатель тела, и я заорал, выдергивая эспаду из ножен:
— Да я тебя на куски порублю, собака!..
Тук проворно отскочил в сторону и запричитал:
— Я же говорил… зачем сразу «на куски»… умный на стену не полезет, умный в ворота войдет… сами сгинете, а мне что делать?
Я постарался сразу взять себя в руки. Не знаю, что Жан Жанович нашел крамольного в словах Тука, мне это предложение показалось толковым и дельным.
— Тихо; не причитай, подойди… — поманил я рукой Тука. — Как ты себе это представляешь?
— Я мог бы нарисовать вам новый герб под стать новому званию и имени, но у меня красок нет. Но я могу сходить в Флеранс и купить их у маляра. Но в таком виде меня сразу задержат. Вот так…
— Дальше…
— Если вы мне одолжите ваш меч, я посижу у дороги и оденусь, а потом и в город сбегаю…
— Разбойничать собрался? — констатировал я.
— Ну, а как… одежки ваши мне не по размеру и не по чину. Опять же… цвета… — немного смутился Тук. — Вы не сомневайтесь, благодетель вы мне есть, не сбегу и не выдам вас, господин. Ну, есть еще один способ… Вы подождете какого-нибудь кабальеро и вызовете его на поединок. Ну, а дальше — как Господь решит.
— Вот так просто вызвать на поединок?
— Ну а что такого? За даму сердца или еще по какой причине… И все. А затем имущество его переходит к вам. — Тук недоуменно развел руками, дивясь моей непонятливости.
Ну да… времена такие, все никак не впишусь. Все очень просто. Но вызывать никого на поединок мне не улыбается. Палка о двух концах, знаете ли. Могут эти самые рыцари меня и того…
— Не спеши… — решил я как можно дальше оттянуть решение этого вопроса. — Давай потихоньку двигать к дороге, а там ясно будет. И ты это… слишком много воли взял, пришибу за дерзкие речи твои… понял?
— Ага… — довольно кивнул Тук. — А можно, ваша милость, сыра еще кусочек?..
— Возьми… и это… песню, какую там знаешь, запевай, про баб… скучно мне.
Тук радостно напихал полный рот сыра, бодренько двинулся по тропинке и, прожевав, баском загорланил:
Я в детстве парень был недюжий, Я хреном гвозди забивал…Да… со слугой мне повезло. Ну, по крайней мере, пока так. Что дальше будет — не знаю, но очень хочется верить, что не хуже.
Роден неспешно трусил за Туком, а я, покручивая головой по сторонам, обдумывал, как проскочить мимо всех неприятельских пикетов. Тук прав, гербы и цвета здесь вроде паспорта, причем надежного паспорта. Получается, ни один дворянчик по собственной воле не перекрасится: честь рода, фамилии и все такое. И не соврет, когда его спросят, кто он такой, по тем же причинам. Так это родные для этого времени дворяне, не я.
Во наивные…
Мозги современного человека, искушенного в разной казуистике, совершенно не протестовали против изменения личины. Вон сколько у меня титулов; разобраться бы еще, что они означают. Но насколько я понимаю громкие титулы и фамилии, как мои, например, у всех на виду, а про мелкопоместного дворянчика с окраин могут и не знать. Ну, едет себе кабальеро, да и пусть едет. Мало ли куда, может, нехристей воевать или паломничество совершать. Если судить по Вальтеру Скотту, можно себе еще обет какой-нибудь выдумать. И прокатит, надо только с Туком проконсультироваться, а то можно навыдумывать…
Глянул по сторонам. Лес заканчиваться не собирался, наоборот, стал чаще, появились завалы из павших деревьев, но тропинка, по которой вел меня шотландец, виднелась ясно…
— Ваша милость, а можно мне арбалет ваш? — попросил Тук, выведя меня из раздумий. — Может, дичину какую подобью. Так вечером свежим мясцом побалуемся.
— Сколько еще до дороги? — поинтересовался я.
И не думая передал арбалет со стрелами шотландцу… Потом спохватился и понял, что сделал явную глупость. Потянулся к эспаде, но Тук, как бы поняв мои опасения, состроил серьезное лицо, стал на одно колено и заявил:
— Ваша милость, не думайте про меня плохого. Клянусь: никогда и ни при каких обстоятельствах не причиню вам вреда. Мужчины из рода Логанов ни разу не нарушали свои клятвы. До последнего дыхания я буду хранить вам верность и защищать ваше тело.
— Да ладно… ничего такого я не думал, — невозмутимо заявил я, качественно покривив душой. — Ты вопрос слышал? Сколько еще до дороги?
— К ночи доберемся, ваша милость. Я как можно дальше забрался, да и вы тоже, — виновато пояснил Тук, осматривая арбалет.
— Хорошо. Тогда начинай искать место для ночевки.
— А чего его искать — скоро будет старая разваленная римская башня, я в ней ночевал раньше, пока не заметил неподалеку людей. Там и остановимся. От нее как раз пару часов до дороги.
— Веди и болтай меньше… Да, и озаботься мясом, — продолжил я разыгрывать из себя подлинного бастарда Жана д’Арманьяка виконта де Лавардан и Рокебрен. Хотя насколько я догадываюсь, лицедейство мне не очень-то удается. Настоящим кабальеро надо родиться и быть дитем своей эпохи. А у меня с этим не сложилось. Да и ладно: думаю, пообтешусь до известных пределов, да и частичка настоящего д’Арманьяка, оставшаяся во мне, подскажет.