Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
— Этого не может быть… — в растерянности прошептала Мадлен.
— Это так же верно, ваше высочество, как и то, что я вот этой рукой отправил в ад де Монфокона и лекаря, свершивших это черное дело. Порукой моим словам является честь моя, а свидетелем — Господь наш. Я готов поклясться на Святом причастии, и пусть Божий суд рассудит меня и людей, посмевших утверждать, что я лгу, — на одном дыхании я выпалил это и замолк, скрестив руки на груди.
Черт… Даже не приходится играть. Эмоции бастарда так и зашкаливают. Надо немного успокоиться, а то наворочу еще дел… В первую очередь необходимо заронить недовольство Пауком
— Моя сестра мертва, — потрясенно заявил кардинал Пьер де Фуа. — Я был прав, выступая против ее брака с Арманьяком.
— Ее похоронили по христианскому обычаю с подобающими почестями, ваше преосвященство, — подсказал я ему.
— Это небольшое утешение для меня…
— Вы, виконт, упоминали какой-то приказ, — жестко поинтересовалась у меня Мадлен, прервав кардинала.
— Лишь только тот, в котором предписывалось Гастону дю Леону допустить к Жанне де Фуа упомянутых дворян и лекаря.
— Он у вас? — Глаза Мадлен сощурились, напоминая глаза ядовитой змеи.
— Нет, ваше высочество. Его увез с собой сеньор де Кастельно де Бретену, и у меня не было возможности его догнать.
— От чьего имени был этот приказ?
— От имени вашего царственного брата, ваше высочество. В приказе предписывалось виконту Гастону дю Леону допустить людей, подавших оный ордонанс, к контессе.
Я хотел сначала приврать, сообщив, что в приказе было прямое указание Паука извести Жанну вместе с ребенком, но воздержался. Неправдоподобно. Паук ни за что не стал бы так подставляться. Да и реакция Мадлен будет совершенно непредсказуемой. Прикажет за ложь заковать в кандалы — и права будет.
— Ваше высочество, моя цель — только сообщить вам о смерти Жанны де Фуа, не более того, — продолжил я.
— Мы вам очень признательны, — поблагодарил меня кардинал.
— Таким образом, получается, что смерть наступила не в результате выпитой микстуры, а в результате родовой травмы, — ни к кому не обращаясь, задумчиво произнесла Мадлен. — Переезд, перенесенные в результате смерти мужа потрясения, ужасы захваченного города… Вполне…
— Ее заставили выпить микстуру! Я не сомневаюсь в словах этого кабальеро! — рявкнул Пьер де Фуа.
— Ваше высокопреосвященство, несомненно, разбирается в родовых недомоганиях? — язвительно заявила Мадлен.
— Нет, но…
— Мы имеем здесь лишь только то, что мой брат предписал допустить к вашей сестре лекаря в сопровождении упомянутых кабальеро. И все! — повысила голос Мадлен. — Это было вызвано его заботой о ее здоровье. Поступок в высшей степени благородный. И случившийся результат — не его вина, а лишь произволение Господне. К сожалению, за грехи наши он почти всегда забирает к себе одного из каждых трех младенцев. Как ни печально, но так есть. Я даже допускаю, что вина есть на лекаре. Вина есть на сопровождающих его кабальеро, спустя рукава подобравших лекаря. Даже допускаю, что эти люди, питая ненависть к роду Арманьяков, умышленно это сделали, но при чем здесь его величество Луи Одиннадцатый? Виконт благородно покарал злодеев за этот поступок. Я уверена, что оставшемуся в живых злодею не избежать гнева моего царственного брата. Пьер, оставьте на время эмоции и взгляните на ситуацию трезвым
— Вы правы. — Кардинал устало потер виски. — Вы, как всегда, правы.
— Я восхищаюсь вашим умом и прозорливостью, ваше королевское высочество. — Я смиренно поклонился.
Я не зря назвал ее «королевским высочеством». Тук посоветовал. Мадлен имела право на такое обращение как принцесса Франции, но только до брака с Гастоном де Фуа, и я, назвав ее так, на изысканном языке куртуазии подчеркнул, что регина осталась так же юна, как до брака.
Мадлен самодовольно слегка кивнула головой и едва заметно улыбнулась, показывая, что поняла и одобрила мою похвалу.
Ага… сработало. Умница Тук!
Так… Что мы имеем? Совершенно ясно, что здесь все решает Мадлен, и если я стану настаивать на виновности Паука, получу результат, прямо противоположный нужному. Как ни печально, но твердых доказательств у меня нет. Наивно было бы думать, что в результате моего заявления дворяне Фуа под предводительством брата Жанны тут же объявят войну Пауку. Да и не нужно это пока. Но сомнения я все-таки заронил… и зароню еще…
А регентша умна и предусмотрительна, как сам дьявол. Ведь совершенно же ясно, что она сначала решила переговорить со мной в узком кругу, чтобы выяснить причины, побудившие нанести визит. Даже допускаю, что Мадлен знала о смерти Жанны, и умело сыграла неведение. А как лихо она перекрутила ситуацию…
Красива, умна, хитра… Обожаю таких женщин.
Но надо постепенно выводить себя из-под удара.
— Я еще раз поясняю: цель моя — донести до вас известие об участи Жанны, но ни в коем случае не обвинять руа Луи. Да, он был врагом моего отца, но у отца было много врагов. И я не сомневаюсь, что в смерти Жанны, контессы д’Арманьяк, нет его прямой вины. Истинные виновники уже наказаны, оставшийся в живых тоже не избежит этой участи. А я же, дав обет, отправляюсь утверждать торжество христианской веры в Арагон. Как видите, даже снял цвета Арманьяков. Ибо по обету я пока забываю о своем происхождении. Судьба отца моего — лишь судьба воина, погибшего на войне. Опять же, главный ее виновник уже наказан. Пути Господни неисповедимы, и не наше дело вмешиваться в произволение Господне.
— Ваше благородство несомненно, виконт. — Мадлен внимательно рассматривала меня.
Даже показалось, что чрезмерно пристально, оценивающе.
— Мы признательны вам за принесенное известие, хотя оно и печально. Вы мой гость и можете оставаться при дворе сколько вам будет угодно. Я дам приказания выделить приличествующие покои и приставить слуг.
— Да, виконт… Вы мой гость тоже, — поспешил заявить кардинал.
Неожиданный оборот…
Ну и что мне делать?..
Начали за упокой, закончили во здравие…
А Мадлен посматривает на меня вполне заинтересованно…
Не надо обманываться. Однозначно — собирается придержать меня и за это время получить от Паука распоряжения, как со мной поступить. Приказать схватить прямо сейчас она не может, это послужит косвенным доказательством вины ее братца, да и кардинал на дыбы встанет… А вот сыграть и вашим и нашим вполне может.
Меня приблизит, тем самым убедив свой двор в своей полной лояльности к Фуа. Еще бы, приблизила кабальеро, покаравшего убийц Жанны де Фуа, причем всем известно, что я в немилости у ее братца. Местные дворянчики будут в восторге от своей регентши.