Страна Арманьяк. Корсар.
Шрифт:
– Ваше сиятельство...
– почтительно выдохнул он и стал по стойке смирно.
– Его высочество Франциск, весьма увлекся дамой де Веллекье, Антуанеттой де Меньеле...
– Давно увлекся...
– недовольно буркнул я, ломая триумф соглядатая.
– Плохо работаешь, Лебо...
Тоже мне секрет, дюк связался с оной дамой, когда еще был просто графом, а не дюком. До второй своей свадьбы. Это я давно знаю, как и то, что дама де Веллекье, в свое время побывала в постели Паука, а это значит, вполне возможно, стучит королю франков. Хотя вот тут я не уверен, ибо Франциск,
Руперт лилейно расплылся мордой, отвесил мне глубокий поклон и хитренько улыбаясь, добавил:
– Ваше сиятельство, вы как всегда великолепно информированы, однако же, к данным сведениям, я могу добавить некоторые существенные детали. Оная дама, давеча, заложила у Вельзеров многие свои драгоценности, что весьма странно, при таком-то благоволении к ней, его высочества...
– Это уже что-то...
– буркнул я ему.
– Продолжай...
А сам задумался. На самом деле, с какого такого перепуга дама заложила свои побрякушки? Она на полном пансионе при бретонском дворе, статус ее никто не оспаривает, дюк благоволит, даже дюшеса мирится с ней... Хотя... Дюк сейчас вертится как петух на сковородке, дабы утихомирить Луи, даже заключил с ним мирный договор. А потом атаковал Нормандию и Пуату. При явной недостаточности сил и средств, для такой компании...
– Что говорят о военной компании в Нормандии и Пуату?
– перебил я Лебо.
– Давеча, граф Генгам обмолвился, что никак...
– поспешил ответить Лебо.
– Ни туда - ни сюда. Половину захваченного франки уже отбили, а сейчас затишье...
– Источник сведений?
– Дык раненых в городе полно, а им роток не закроешь...
– ухмыльнулся Руперт.
– К тому же, портной оного графа, захаживает к моей племяннице, вот и...
– Молодец. Дальше...
Ну что же, при небольшом допущении, можно предположить... Черт, неужели она заложила свои драгоценности, чтобы помочь герцогу? Не, бред...
Ободренный похвалой, Руперт заливался соловьем, а я старался вычленить из этого потока сплетен хоть какие-то полезные сведения для себя. Млять, какое мне дело, кого дрючит бастард - сын оной дамы де Веллекье, от герцога Бретани? Хотя, все в кассу пойдет, может и пригодится...
– ... и был принят оный кондотьер*...
– продолжил доклад Лебо.
– На службу принят...
кондотьеры (от итал. condotta - договор о найме на военную службу) - в Италии XIV-XVI веков руководители военных отрядов (компаний), находившихся на службе у городов-коммун и государей и состоявших в основном из иностранцев.
– Стоп!
– услышав знакомый термин, я остановил Руперта.
– Какой кондотьер?
– Дык, ломбардец же...
– почтительно повторил Лебо.
– Николя де Монфор. Прибыл давеча со своим отрядом. Обласкан самим дюком, ибо оный воин присутствовал при кончине Карла Смелого, прикрывая собой от вражеских пик его тело, а тако же доблестно отказал Луи, на предложение
– Vot suka!!! Где он сейчас?!
Руперт перепуганный моей реакцией, шарахнулся в сторону и зачастил:
– Людей его поместили в казармы городской стражи, а сам ломбардец квартирует в доме купца Люсьена Бижона...
– Руперт...
– я поймал его за шнуровку колета и притянул к себе.
– О каждом шаге этого ломбардца, я должен знать. О каждом, ты слышишь меня? Справишься - награжу...
– Будет сделано, ваше сиятельство!!!
– торжественно пообещал толстяк.
– Даже в клозет без присмотра не отлучится. И это...
– Лебо таинственно округлил глаза.
– А может... того-этого... есть надежные людишки...
– Нет...
– я отпустил его и вернулся в кресло.
– Никаких, 'того-этого'... Только слежка...
Мля... похоже, для меня становится доброй традицией встречать своих врагов в Бретани. Ох, как много вопросов, накопилось к макароннику. Очень много... Вот же сука, и здесь хочет втереться в доверие... А вот хрен тебе...
– Ваше сиятельство...
– Выйди пока и постой за дверью...
– прогнал я купца.
– Луиджи, живо сюда шевалье ван Брескенса...
Логан немедленно явился, он по случаю прибытия в порт, даже побрился, но все равно, с разбитой скулой (прилетело булавой во время штурма посольской галеры), смотрелся довольно подозрительно.
– Ну и рожа у тебя, Sharapov...
– Рожа как рожа, монсьор...
– Тук пригладил рукой замызганную полу колета и вопросительно уставился на меня.
– Чего изволите, сир?
– Братец, мне надо, чтобы ты немедля отправился к Вельзеру, банкиру и выяснил возможность...
Инструктаж много времени не занял, Логан кивнул, угрюмо выслушал пожелание переодеться, опять кивнул, на этот раз еще угрюмей и испарился из каюты.
Так... первый шаг сделан, теперь надо побыстрее развязаться с сирийкой...
Додумать не смог, пригласили на торжественную мессу, по случаю благополучного прибытия. Капеллан Бромель, вновь рьяно взялся духовно окармливать личный состав, в том числе и меня, успев уже наложить на господина шаутбенахта легонькое покаяние, за богохульные слова... Вот же стервец. Ну да ладно, с таким сейчас не шутят, отстою, благо служит он великолепно. Проникновенно и громко, ревет псалмы аки медведь весной...
месса - основная литургическая служба в латинском обряде Католической Церкви.
Время пролетело быстро, и в назначенное время, наш баркас пристал к берегу. Как и в прошлый раз, там дымились мангалы, суетились повара, бдительные бодигарды в ламмилярах* и чалмах, накрученных поверх шишаков, таращились по сторонам, выискивая опасности. Вот только теперь, рядом с капуданом, сидело еще двое мужчин, богато одетых по восточному обычаю, но без тюрбанов; их головы прикрывали цветные длинные платки, наподобие тех, что в современности носят арабы. Родственники сирийки? Похоже, так и есть, один постарше, с длинной ухоженной бородой, второй совсем юный, только с намеком растительности на подбородке.