Страна, которой нет на карте

Далматова Светлана

Пятым в нашу компанию как-то ненавязчиво влился невысокого росточка хрупкий румын, с которым познакомилась Татьяна.

Татьяна, моя соседка по номеру, сама была маленькой миниатюрной блондинкой, ее распределили ко мне в пару еще в аэропорту Пулково. Проживала Татьяна в Мурманске, ее муж работал на торговых судах: уходил в море надолго и мог привезти гостинцы разного рода, некоторые не радовали. Вероятно поэтому, на отдыхе, а возможно и не только на отдыхе, считала она себя женщиной свободной.

У меня таких проблем не было – я была постоянна в своих привычках молодой незамужней девушки, когда никому, в том числе себе самой, доказывать ничего не надо. Человек сам устанавливает

порог дозволенного для себя и на это не должны влиять обстоятельства и поступки других людей, но в жизни все происходит иначе: не было бы падших и их раскаяния, некого было бы провозглашать святыми.

Как я поняла, Татьяна любила гульнуть, ну, а я – прогуляться, так что мы друг другу не мешали. Около нее тут же из наполненного морскими флюидами воздуха материализовался молодой невысокий румын, субтильного телосложения и такой же легкий в общении. Он довольно ненавязчиво влился в нашу компанию, полюбившую вечерние коктейльные посиделки на двенадцатом этаже нашей лоджии, а вид медленно угасающего светила создавал обстановку парения в невесомости и полной релаксации.

Правда, не обошлось без инцидента. Как-то, хорошо расслабившись на лоджии, я прилегла одетой на свою кровать и незаметно для себя и друзей, любовавшихся закатом солнца на лоджии, крепко уснула. Проснулась ночью я оттого, что меня кто-то, лежащий рядом, обнимает за талию маленькой ладошкой. Что это не Татьяна, я сообразила только когда эта нежная ручка стала продвигаться к запретной зоне. Тут молниеносно сработала моя защита: резко повернувшись, я отшвырнула лежавшего рядом самозванца, который свалился на пол. Чуть приоткрыв глаза, я поняла, что это был румын, так как в свете луны были видны очертания мирно посапывающей на соседней кровати Татьяны.

Мужчина довольно легко и бесшумно, словно кот, вскочил на ноги и молча ретировался, плотно прикрыв за собой дверь нашего номера. Видимо, румын решил попробовать шведский вариант семейных отношений.

Окончательно проснулась я уже утром от упорного стука в дверь. Соседняя кровать была пуста, похоже, Татьяна меня не добудилась, и завтрак я проспала.

Заспанная, так и оставшаяся на всю ночь одетой, я встала и открыла дверь. На пороге номера стоял мужчина в форме. Хотя сознание мое еще было заторможенным, но яркое впечатление от приема румынских пограничников, хорошо застряв в моей памяти, тут же высветилось с новой силой. Тревоги не было, лишь крайнее удивление – до чего хорошо работает полиция нравов в этой стране.

Но хорошо приглядевшись и заметив виноватый вид мужчины в форме, я узнала приятеля своей соседки. Как оказалось, он работал на железной дороге, а форма на нем была железнодорожника.

Неудачливый соблазнитель, извинившись, что якобы перепутал кровати, просил не рассказывать никому о ночном инциденте. В таких делах я итак всегда помалкиваю – иначе у меня давно бы не было ни друзей, ни подруг.

Там же, на берегу моря, я успела погреться под светом чужих софит: в длинном, со множеством вагончиков, трамвайчике меня приняли за какую-то местную знаменитость. Когда мы всей дружной компанией вошли в трамвайчик, по вагончикам прошелестел заинтересованный шумок, и множество голов повернулось в нашу сторону. Такое пристальное внимание к моей особе ввергло нас в замешательство, и проехав пару остановок мы вынуждены были покинуть излишне доброжелательное общество пассажиров – нас озадачила неизвестная причина столь откровенного ко мне интереса местной публики.

Однако, даже стоя на улице мы ловили взгляды из проходящих мимо нас вагончиков, а некоторые, видимо не совсем культурные пассажиры, показывали пальцем в мою сторону. Как ни разглядывал со всех сторон меня Витька – ничего порочащего «облико морале» советского человека не обнаружил. Но и позднее он не оставил своих усилий добиться истины и выудил из обслуживающего персонала отеля, что причиной чрезмерного интереса ко мне пассажиров было потрясающее внешнее сходство с известной румынской певицей. Ощущение неприятное, когда тобой интересуются только по ошибке, чувствуешь себя обманщицей.

А вот самое приятное – это шопинг. Ведь именно для этого нам щедро обменяли на румынскую валюту триста рублей (две средние советские зарплаты инженера, учителя или врача). Удовольствие редкое для нашей привычной жизни, но захватывающее, ощутить себя на время почти миллионером, стать расточителем, который может выбрать на заваленных модной одеждой прилавках все что угодно (пусть и в пределах отпущенной суммы). Сам по себе миг сказочный, но ведь чтобы оценить заграничное изобилие, надо познать скудность предложений отечественной «легонькой» промышленности. Я примерила удлиненный черный плащ под кожу, широкий пояс которого и придавал наряду особую пикантность, а вот для мамы выбрала элегантный костюм: белый приталенный пиджак в узкую бардовую продольную полоску тонко гармонировал с однотонной бардовой юбкой со встречной складкой, составив классический вариант дорогой одежды, модной во все времена.

БОЛГАРИЯ

По истечении отдыха в Румынии, нас посадили в автобус и повезли в Болгарию на Солнечный Берег.

Болгарская представительница турфирмы ознакомила нас с программой тура и предупредила, что так как в Румынии условия нашего пребывания были организованы по высшему классу, а в Болгарии – по первому, то вполне возможно, что по окончании трапезы мы останемся голодными, поэтому не должны стесняться, а поступать как болгары: лепешки макать в соус подливы, которую в изобилии содержат блюда болгарской кухни.

И действительно, в Болгарии нас кормили менее торжественно, чем в Румынии, но гораздо вкуснее и сытнее. Официанты были услужливы и вежливы, блюда подавали на больших тарелках, пища была замечательно приготовлена и вполне обильная. Для меня было слишком много еды, и одно из двух блюд я отдавала более ненасытным.

Гид по Болгарии так красочно описала нам болгарские ресторанчики с национальным уклоном: народными песнями, танцами, прыжками через костер, хождением по углям, что мы, с радостью согласившись на все три ее предложения, слишком поздно поняли, что погорячились, потерпев внушительный финансовый ущерб.

Меня трудно было удивить веселыми ресторанчиками, ухоженностью и чистотой европейских городков, широким ассортиментом товаров народного потребления в магазинах и так называемой европейской цивилизацией, ведь после института я работала в Прибалтике, где все выше перечисленное присутствовало, а ресторанный бизнес был поставлен на самый высокий уровень.

И так как все три болгарских ресторана были похожи, запомнила я всего один единственный, и то из-за необыкновенно красивого официанта, который нас обслуживал. Выделялся этот ресторан от двух других своим громадным залом, овальной сценой для оркестра и довольно большой танцевальной площадкой, над которой на уровне второго этажа располагалась открытая галерея со столиками для гостей. Так что народ взирал на танцующих сверху. Когда мы дружной компанией вошли в ресторан, я задержалась на какое-то время в холле у зеркала, отстав от своих попутчиков, которых администратор уже провел в зал и усадил за столик. И когда я отыскала своих друзей, то около их столика уже стоял рослый красавец официант в ярком национальном костюме и принимал заказ. Он оглянулся в мою сторону и замер.