Страна марок

Илюшин Илья

Это вряд ли помогло бы мне вернуть Зёлёнку. Но всем от этой новой затеи было так весело, что я совсем перестал грустить.

История про спасение Зелёнки получалась местами страшная, местами смешная и до того сумбурная и запутанная, что мы то и дело хохотали, рискуя снова привлечь к себе внимание балбеса Федьки. Конечно, это было очень давно, и я мог что-то подзабыть или перепутать. Но в целом у нас получилось вот что.

Глава пятая (или первая?)

Дворец Кабана-Кабана

Как

только мы проглотили свои "витаминки", в тот же миг мы оказались… И правда, где же мы оказались?

– Во дворце Кабана-Кабана, конечно! – засмеялся Калоша.

Да, он был прав: это был дворец Кабанчика. Вернее, его Тронный зал.

Все вокруг сияло, как новогодняя ёлка – аж глазам было больно. Повсюду сверкали драгоценные камни, а стены, наверняка, были из чистого золота.

– А трон? Трон-то будет? В каждом дворце есть королевский трон! – прямо в ухо Калоше завопил Горшок.

Тот сморщился, замахал руками и пропищал:

– В дальнем углу этой огромной комнаты стоял трон Короля, а рядом висело большое зеркало.

– И всё?! – не унимался Горшок.

– Нет, – ответил я. – Перед зеркалом стояла девушка в зеленом платье. Она расчесывала длинные чёрные волосы.

Горшок вцепился обеими руками в свою спутанную шевелюру и стал изображать эту девушку, превратив свои пальцы в расчёску. Похож он при этом был, скорее, на юного шимпанзе, чем на девушку.

– Всё, хорош дурака валять! – строго сказал Горшку Калоша. – Слушай, что будет рассказывать Балда и молчи, а то сдадим тебя в зоопарк.

Мы представили Горшка в клетке с обезьянами и засмеялись. После этого, он, наконец, успокоился, сделал уморительно-серьёзную физиономию и стал слушать.

Итак, мы остановились на том месте, где перед зеркалом стояла девушка в зеленом платье и расчесывала длинные чёрные волосы.

– Простите, – тронул её за плечо я. – Где тут у вас гараж?

Девушка вздрогнула и обернулась. Её изумрудные глаза были мне знакомы, где-то я видел такие же…

– Я бы показала вам, – грустно улыбнулась она, – но меня не выпускают из дворца. А зачем вам гараж?

– Я ищу свою любимую марку Зелёнку, – вертел головой по сторонам я. – Она машина, и Кабан-Кабан, который украл ее у меня, наверняка, теперь держит несчастную в каком-нибудь ржавом гараже.

– О! – вспыхнула девушка. – Так значит, я представлялась тебе машиной…

Я замотал головой, как это делает наш дворовый пёс Шарик всякий раз, когда вылазит из речки.

– Зелёнка, это ты?!

Она кивнула:

– Иногда, когда срочно надо попасть куда-то, я превращаюсь в машину. Но вообще-то я девушка.

Вот это да!

Я никак не ожидал,

что моя любимая марка окажется девушкой. Да ещё такой красивой!

– Ну это же ужас, – от волнения я не мог подобрать нужных слов. – То есть, люди добрые, да где ж это видано! Как ты поживаешь?

– Как видишь, в ослепительной роскоши, – высокомерно ответила Зеленка. – Кабан-Кабан специально для меня построил этот новый дворец. А у тебя я сидела под подушкой в темноте, где мое платье то и дело мялось…

Острой шпагой пронзили моё сердце эти слова. Выходит, я по собственной глупости навсегда потерял свою марку…

– Но Кабан-Кабан никогда не целует меня перед сном, – еле слышно произнесла Зеленка.

– Что?

– Я всего лишь его добыча, – сказала она. – Я нужна ему лишь для одного: чтобы он мог похвастаться мною перед друзьями.

После этих слов в моей груди снова забилось сердце. Я не удержался и крепко обнял Зелёнку.

– Тебе нужно уходить: с минуты на минуту вернется Кабан-Кабан, – тревожно оглядываясь по сторонам, проговорила она. – В его стране ты бессилен.

– Почему?

– Все марки слушаются только своего короля. У него шпионы, солдаты, танки и еще куча всяких монстров. Хотя сам по себе он не больно силен. Вот если бы вы сразились один на один, ты, конечно, мог бы поколотить его.

Я горько усмехнулся:

– Я всего лишь пятилетний мальчик.

– Не такой уж и пятилетний.

Она взяла меня за руку и подвела к зеркалу.

Оттуда на нас смотрел крепкий юноша в ярко-оранжевом бархатном кафтане. За поясом – пластмассовая сабля, на голове – шляпа с павлиньими перьями. Вид у юноши в целом был бравый. Правда, уши торчали в разные стороны, как у Чебурашки. Такие ни с чем не спутаешь.

– Уши-то, уши! – закричал я. – Люди добрые, уши-то мои!

Но тут про уши пришлось срочно забыть: к зеркалу подошла ещё одна красавица. Стройная, златокудрая. Во рту у неё была соска.

Даже несмотря на соску она была настолько прекрасна, что Зеленка как-то сразу потускнела на ее фоне.

Вместе с Златовлаской явились два парня. Один был одет в белую кружевную рубашку с бабочкой и синие атласные панталончики. Он провел тонкими пальцами по аккуратно уложенным черным волосам, расчесал крохотной расчёсочкой кошачьи усики и сказал:

– Вот вам и Калоша-Калоша! Хоть картину маслом пиши!

Другой добрый молодец легонько оттолкнул красавца плечом. Этот был одет в рваную рубаху и такие же штаны. Он улыбнулся во весь рот, взъерошил пятерней огненно-рыжую копну волос и сказал:

– Про меня не надо картину маслом рисовать. Лучше я его намажу на булку и съем.

– Привет, братец, – выплюнув соску, сказала мне Златовласка. – Я так понимаю, эти два оболтуса – Калоша и Горшок?

– Сестрёнка?!

Трудно было поверить, что эта красавица – тот самый крикливый лягушонок, который еще час назад дрыгал розовыми ножками в коляске.