Страна на дембель

Нестеров Николай

В Азербайджане - 200 коронованных урок

Интересный факт: среди воров в законе, уроженцев Грузии и Азербайджана - примерно половина - это этнические армяне.

Среди коронованных в Ереване - 99% армяне, чужих они у себя не терпят.

Надеюсь не надо объяснять, что экономика этих республик пронизана криминалом чуть менее, чем полностью, благо авторитеты прекрасно чувствуют себя в этом феодально-клановом обществе. Но не только, эта зараза активно

расползается по всему Союзу.

Кстати, из-за конфликта в Карабахе отношения между армянскими и азербайджанскими ворами сильно испортились.

Впрочем сейчас все против всех воюют. Руфик Бакинский как раз в декабре 1988 года "отозвал" корону у Погоса, которого сам же и короновал раньше. Но и сам сбежит из Баку менее чем через год. Вообще столица Азербайджана сейчас самый опасный город для воров в законе. Во время событий "черного января 1990" их будут отстреливать как на конвейере. По слухам, со всех сторон сразу. Кого менты грохнут, кого свои. Опять же, роль уголовников в январских событиях никто по достоинству не оценил, хотя не заметить их участие было невозможно.

Где-то сейчас по улицам Ленинорана бегает пятнадцатилетний Равшун с зеленой повязкой на голове. Интересно было бы посмотреть на одного из самых авторитетных воров в законе СНГ в начале следующего века. Его в Стамбуле расстреляют в 2016 году из автомата, прямо в центре города.

– Морозов, тебя в тринадцатый кабинет вызывают, - прервал мои печальные думы голос дежурного с крыльца штаба.

Бодро заскочив в здание, я обнаружил странную компанию из капитана Иванова и двух солдат комендантской роты при оружии.

Явно по мою душу, хотя задерживать меня не стали, лишь товарищ Иванов укоризненно покачал головой.

– Опять накуролесил?

– Все будет в порядке, товарищ капитан. Вы же меня знаете!
– улыбнулся я в ответ загадочной улыбкой Чеширского кота при виде профессора Шредингера.

– В том-то и дело, что знаю.

Глава 5

В родном уже тринадцатом кабинете меня встретила судебная "двойка" в знакомом лице майора Жилинского и капитана второго ранга Громова.

Сесть мне никто не предложил, что можно считать плохим знаком для подозреваемого.

Наш особист изображал спокойное безразличие, только без тазика умывания рук как у товарища Понтия в свое время. Кавторанг наоборот, изображал Зевса-Громовержца в сезон бурь, на лице его отражалась целая гамма чувств: от бешенства, до презрения с возмущением.

Не надо быть внуком Ванги, чтобы догадаться о причине происходящего. Похоже, меня "спалили" наконец!

Не сказать, что это сюрприз для меня - нелегал из меня, как из деревенского кузнеца - балерун, и наследил я в последнее время изрядно. Удивительно, что так долго вычисляли.

Хотя, наверное трудно ловить неадекватного и абсолютно нелогичного шпиона, который и не шпион вовсе.

– Ну что, рядовой Морозов, будем каятся?

– Не понимаю о чем речь, товарищ кап второго ранга.

– Ты мне тут Ваньку не валяй. Предлагаю оформить явку с повинной. Добровольное признание сильно облегчит твою участь. Первый и последний раз. Больше такого шанса не будет.

– Не чувствую за собой никакой вины. В личном деле одни благодарности. Если не верите, спросите у товарища майора. Он подтвердит.

Упомянутый мною товарищ майор в ответ изобразил древнегреческую мумию, не отличающуюся красноречием, лишь в глубине глаз мелькнуло восхищение моей нагло... смелостью. Надеюсь, что это было восхищение, а не что-то другое.

– За сколько продал Родину?
– перешел в наступление злобный следователь

– Обидные слова ваши, - ответил я классикой на несправедливость бытия.

– Ты мне тут из себя це ... эээ... девственницу не строй. И резину тянуть не надо. Где и когда тебя завербовали? Какие задания получал и от кого?

– Что за выражения в приличном обществе? Завербовали, предал! Вас адмирал флота товарищ Чернавин попросил по-дружески приехать в Лениноран и помочь с расследованием. Он вас тоже завербовал?

Майор Жилинский тут же сбросил маску невозмутимости, хищно и довольно улыбнулся, словно ждал именно такого спектакля и этой сцены. Наверное мою реакцию он просчитал раньше, и я полностью оправдал его ожидания.

Громов же наоборот, покраснел, как рак, и настроение его перешло в стадию кипения энд бешенства.

– Ты что себе позволяешь, сосунок?

– Подожди, Федор Васильевич!
– вмешался майор, сохранивший хладнокровие и мгновенно оценивший сказанное.
– Рядовой Морозов нам все сам объяснит. Надо дать ему возможность высказаться.

– В камере будет объяснять. Следователю, - продолжил гнуть свою линию возмущенный кавторанг.

– В камеру, так в камеру. Извольте предъявить доказательства моей вины. И вообще без адвоката разговаривать не желаю. И без американского консула тоже, - поняв, что немного перегнул палку, поправился.
– Про американского консула - шутка! Израильского давайте.

Начальник особого отдела Каспийской флотилии мгновенно остыл. Сообразил, что он здесь по факту неофициально расследование проводит. Что дело секретное и вдобавок политическое, в котором фигурирует целый генерал КГБ, и никаких следователей сюда близко нельзя подпускать. Секретных тюрем в его распоряжении нет, а на гарнизонной гаупвахте меня держать опасно.