Страна призраков

Гибсон Уильям

– С кем?

– Церковь, – только и произнес мужчина.

– Церковь?

– Из тех, кто владеет собственной телестанцией.

– Боже, – вырвалось у Холлис.

– Я бы не стал так далеко заходить в своих предположениях. – Мужчина прочистил горло. – Но говорят, что сотенные на тарелке для денежных сборов – это в порядке вещей.

Женщина неразличимой национальности вернулась от плиты к стойке и поставила две порции яиц с беконом: одну перед Холлис, вторую – перед ее собеседником.

– Посмотрите-ка, – сказал он. – Как изысканно.

Закажите вы то же самое блюдо в токийском отеле «Империал», вам представят его в точно таком же виде. Вот что значит уметь подать, – и был абсолютно прав.

Бекон оказался безукоризненно плоским, можно сказать, отутюженным, твердым, невесомым, лишенным жира. С нежной хрустящей корочкой. Столь же безупречные яйца «в мешочек» покоились на маленьком ложе из картофеля. В компании двух ломтиков помидора и веточки петрушки. Непринужденная, но доведенная до предела элегантность. Женщина из-за стойки принесла для каждого маленькую тарелочку с тостами, намазанными маслом.

– Да вы поешьте, – предложил Гаррет. – А я объясню.

Холлис разломила вилкой первое яйцо. Какой мягкий и яркий желток.

– Прошлой ночью, точнее, ровно в полночь, Тито был на складе, когда зазвенела сирена.

Журналистка кивнула, не раскрывая рта, набитого беконом.

– Я пробил в ящике девять дырок. Оставил девять крохотных, но досадно заметных пулевых отверстий. Сегодня, когда контейнер снимут краном с вершины груды и погрузят на платформу, дырки могли бы бросаться в глаза. Мало того, была вероятность, что датчик на складе обнаружил бы заложенное мной вещество. Но Тито сумел забраться и запечатать отверстия сделанным на заказ магнитным пластырем.

Холлис посмотрела туда, где Тито получил свою порцию яиц «в мешочек». Он коротко ответил на ее взгляд и принялся за еду.

– Вы сказали, что ящик сегодня отгрузят, – начала она.

– Правильно.

– И отправят в Соединенные Штаты, в Айдахо?

– Мы так полагаем. Впрочем, устройство до сих пор исправно работает, и Бобби не упускает следа. Мы должны угадать заранее, где они собираются пересечь границу.

– Если не получится и они проберутся в страну незамеченными, – вставил мужчина постарше, – на этот случай тоже кое-что предусмотрено.

– Хотя лучше бы источник радиации засекли на границе, – прибавил Гаррет.

– А это возможно? – полюбопытствовала Холлис.

– Вполне, – ответил Гаррет, – если вовремя предупредить нужные службы.

– Несколько звонков куда следует, – продолжал старший мужчина, вытирая белой бумажной салфеткой остатки яйца на губах, – помогут избавиться от любых осведомителей на разъезде, буде такие найдутся.

Официантка подала Гаррету яйца, и он с улыбкой принялся есть.

– Ну а к чему это приведет? – спросила Холлис.

– Кое для кого жизнь превратится в кошмар, – ответил мужчина. – В конце концов, тут многое зависит от водителя. Мы действительно всего не знаем. Но непременно выясним, и с большим удовольствием. – Он улыбнулся гораздо шире прежнего.

– Легок на помине, – объявил Гаррет, сняв с пояса пейджер и что-то прочитав на экране. – Это Бобби. Велит смотреть. Говорит, началось.

– Подойдите. – Старший мужчина поднялся с бумажной салфеткой в руке и приблизился к окну.

Холлис придвинулась следом за ним. И тут же рядом с ней возник Гаррет.

В тот же миг бирюзовый контейнер на почти незаметной платформе, будто на собственных колесах, спустился по пандусу к перекрестку, влекомый сверкающим, незапятнанным, красно-белым и щедро хромированным автомобильным тягачом. Его блестящие двойные выхлопные трубы напомнили Холлис покрытие в кузинартовском стиле на стволе винтовки Гаррета. Темноволосый водитель с квадратной челюстью смахивал на полисмена или солдата.

– Он, – еле слышно шепнул Тито.

– Точно он, – подтвердил мужчина постарше.

Светофор поменял сигнал; грузовик с контейнером выехал с перекрестка на Кларк-драйв и скрылся из вида.

83

Страткона [185]

– Значит, мистер Милгрим, ваша диссертация посвящена баптистам?

Миссис Мэйзенхельтер поставила на стол серебряное блюдце с двумя тостами.

– Анабаптистам, – поправил Милгрим. – Восхитительная болтунья.

– Я добавляю воду вместо масла, – пояснила хозяйка. – Сковородка сложнее отчищается, но зато яйца становятся вкуснее. Значит, анабаптисты?

185

Один из самых древних районов в молодом Ванкувере. В 80-е годы XIX века у района уже начала складываться репутация временного прибежища различных этнических меньшинств с доминантой азиатского населения.

– Они тоже, – ответил Милгрим, разламывая первый тост. – Вообще-то на самом деле меня занимает тема революционного мессианства.

– Так, вы говорите, Джорджтаун?

– Да.

– Это же в Вашингтоне.

– Верно.

– Мы так рады оказаться в обществе такого ученого человека, – произнесла женщина, хотя, насколько знал Милгрим, он был единственным постояльцем в этой гостинице, с которой она управлялась в одиночку.

– А я очень рад, что нашел такое уютное и тихое место, – сказал мужчина.

И это была чистая правда.

Миновав пустынный Чайнатаун, он очутился в самом старом, по словам миссис Мэйзенхельтер, жилом районе города. По видимости, не слишком респектабельном. Впрочем, некоторые сдвиги уже начинали ощущаться. С местностью происходило то же самое, что с Юнион-сквер. Заведение миссис Мэйзенхельтер, предоставлявшее постояльцам постель и завтрак, тоже казалось приметой грядущих перемен. Если хозяйке удастся набирать платежеспособных постояльцев, она еще развернется со временем, когда дела в этом районе пойдут в гору.