Страна Рутамята
Шрифт:
Оба дядюшки с отцовской стороны долго-долго любовались ее голубыми глазками, а потом воскликнули: «Они такие голубые, такие небесно-голубые, такие ярко-голубые, словно васильки после грибного дождика, когда на серебристых листьях сверкают и танцуют капельки воды».
Блестящее Перышко не слушала и не слышала, что дядюшки говорят о ее голубых глазках, но когда они отвернулись, сказала сама себе: «До чего же милые у меня дядюшки, и как мило мы вместе проведем время».
Четверо дядюшек спросили: «Можно задать тебе два вопроса, во-первых, первый,
«Задавайте хоть пятьдесят вопросов сегодня, пятьдесят вопросов завтра, и еще по пятидесяти каждый день. Я люблю вопросы, они в одно ухо влетают, из другого вылетают».
Во-первых, дядюшки задали первый вопрос: «Откуда ты родом?» Во-вторых, дядюшки задали второй вопрос: «Почему у тебя на подбородке две родинки?»
«Во-первых, отвечаю на первый вопрос, – сказала Блестящее Перышко. – Я из Крем-Торт-тауна, маленького городка среди огромных кукурузных полей. Издали он похож на крошечную шляпку, которую можно надеть на кончик пальца, чтобы палец не замочило дождем».
«Говори еще», – сказал один дядюшка. «Говори, говори», – добавил другой. «Говори, не останавливайся», – подхватил третий. «Прерывать никак нельзя», – забормотал четвертый и последний.
«Это маленький воздушный городок посреди кукурузных полей, что тянутся на запад до самого заката. Воздушный как кремовый торт со взбитыми сливками. Он сидит сам по себе на пологом холме, как торт на тарелке, а вокруг него – поля. Там на склоне холма вокруг городка играют ветры, напевая ему свои ветряные песни, летний ветер – летом, зимний ветер – зимой.
Один из ветров, к несчастью, бывает грубоват, и, слегка разбушевавшись, хватает Крем-Торт-таун и сдувает его прямо в небо – весь целиком».
«Неужели?» – воскликнул один дядюшка. «В самом деле?» – подхватили трое других.
«Жители городка хорошо знают все ветры с их летними и зимними песнями. Знают и грубый ветер, что хватает Крем-Торт-таун и сдувает его прямо в небо – весь целиком.
Если вы придете на главную площадь городка, то увидите там большой круглый дом. У него под крышей большая катушка, на которую намотана длинная веревка.
Когда налетает грубый ветер, срывает городок с места и сдувает весь целиком высоко в небо, веревка, к которой привязан городок, постепенно разматывается. Она разматывается, пока грубый ветер продолжает дуть, а городок относит все дальше в небо – весь целиком.
Когда грубый ветер, такой забывчивый и невнимательный, наиграется вдоволь, все горожане собираются вместе, и, вращая катушку, возвращают городок на место».
«Неужели?» – воскликнул один дядюшка. «В самом деле?» – подхватили трое других.
«Если вы когда-нибудь приедете в наш городок повидать свою юную родственницу, может быть, племянница таких милых дядюшек отведет вас на главную площадь, где стоит круглый дом. Горожане называют его Домом Большой Катушки, и, очень гордясь своей выдумкой, показывают его посетителям».
«А теперь ответь на второй вопрос, ответь, во-вторых, почему у тебя на подбородке две родинки?» – прервал
«Родинки сюда посадили, – отвечала Блестящее Перышко. – Когда одна девочка уходила из Крем-Торт-тауна, мама посадила ей на подбородок две родинки, точь-в-точь как маленькие подгоревшие тортики, которые передержали в духовке. Каждое утро девочка расчесывает волосы и смотрится в зеркало, а две родинки, так похожие на подгоревшие тортики, напоминают ей, откуда она пришла и куда ей надо поскорее вернуться».
«Неужели?» – сказал один дядюшка. «В самом деле?» – подхватили трое других. А потом, обсудив все хорошенько, все четверо воскликнули:
«Что за сокровище – ее глазки. Они такие голубые, такие небесно-голубые, словно васильки после грибного дождика, когда на серебристых листьях сверкают и танцуют голубые капельки воды».
А Блестящее Перышко в это время говорила сама себе: «Теперь я точно знаю, какие у меня милые дядюшки и как мило я проведу время, навещая родственников».
Когда Блестящее Перышко гостила у своих дядюшек в Печенка-с-луком-сити, однажды разразилась снежная буря. Тучи заволокли небо, налетел шумный и скрипящий, как несмазанные оси тяжело груженого фургона, ветер.
В тот день в дом к четверым дядюшкам, постучала серая крыса. Шкурка у нее была серая и шерстка серая, серая как серая сера. Крыса держала корзинку, а в корзинке лежал антре-кот. Крыса попросила: «Пустите меня к очагу и одолжите, пожалуйста, капельку соли, чтобы мне поджарить мой антре-кот и согреться в такую стужу».
Четверо дядюшек хором ответили: «Не время сейчас пускать всяких крыс, и откуда ты только взяла свой антре-кот?»
Тут вмешалась Блестящее Перышко: «Умоляю вас, во имя пяти бурых крыс, пяти знаменитых крыс Крем-Торт-тауна, не гоните ее».
Дядюшки замерли и долго-долго смотрели девочке прямо в глаза. Они думали о том же, о чем думали уже не раз: «Какие у нее небесно-голубые глазки, ну прямо васильки после грибного дождика, когда на серебристых листьях сверкают голубые капельки».
Четверо дядюшек открыли дверь и пригласили серую крысу в дом. Они показали ей где кухня, очаг и соль, и даже составили ей компанию, чтобы веселее было жарить антрекот, ведь без еды недолго замерзнуть, путешествуя в снежную бурю, когда тучи заволокли все небо.
Потом, открыв парадную дверь, проводив крысу и пожелав ей доброго пути, они попросили Блестящее Перышко поскорее рассказать им о знаменитых бурых крысах Крем-Торт-тауна, городка, где она жила с мамой, папой и всеми остальными жителями.
«Когда я была совсем маленькой и не знала того, что знаю теперь, став куда старше, дедушка сделал мне подарок на девятилетие. Я помню, как он мне сказал: „С этого дня тебе уже никогда больше не будет ровно девять лет, потому получай в подарок эту коробку“.