Страна сбывающихся надежд
Шрифт:
Правда, было непонятно, как дело обстояло с медициной. В соседних Вьетнаме и Таиланде обстояло очень хорошо, в смысле, нечего было и пытаться приехать туда и пробовать. Сведения в Интернете были самые противоречивые. Я, конечно, писал письма на сайты клиник – мол, русский траматолог-ортопед с 27-летним стажем, лечу любые травмы, делаю любые операции… есть специализация по нейрохирургии и немалый опыт работы нейрохирургом… английский свободно, готов к переезду… но никто мне не ответил.
Поэтому я просто перевёл свои документы на английский, заверил у нотариуса и поехал.
Прилетел я 15 октября 2014 года, а через неделю уже работал по специальности в «Ах Куонге».
Всё оказалось здесь намного проще, чем я думал.
–
Индия –
– 3-
13.00 MYT (UTC+8) 06/10/18
– Добрый день, леди и джентльмены! Говорит капитан Джавадур Рахим Вадуд. От лица нашей авиакомпании "Malindo Air" я приветствую вас на борту нашего самолёта. Наш полёт по маршруту Куала Лумпур – Дели происходит нормально, в полёте Вам будет предложена вкусная горячая еда и освежающие холодные напитки. Надеюсь, вам понравится наш полет. Благодарю за предпочтение компании "Malindо Air"…
Девушки-стюардессы куда-то подевались – видимо, готовились предложить нам обещанную вкусную горячую еду, запах которой понемногу разносился из гигантских бортовых микроволновок. Мои флегматичные соседи смотрели американские фильмы в наушниках, по экрану моего монитора в спинке переднего сиденья силуэт самолетика еле- еле полз по линии на интерактивной карте, соединяющей Куала Лумпур и Дели. В иллюминаторах голубела небесная синь. Наш самолёт выбрался из облачности- снизу, наконец, заблистало безбрежное зеркало Бенгальского залива.
Под крылом самолёта
О чём-то поёт
Зелёное море тайги… – захотелось запеть мне.
Я негордо отстегнулся, встал, сходил к ним в закуток и взял у Анисы ещё стаканчик содовой.
Вернулся, выпил ещё «Кентаки страйта».
– Жить – хорошо…
Произносить надо именно «Кентаки», а не «Кентукки», как пишется. Я специально уточнял этот вопрос у коренного кентакийца.
Три года назад году я оперировал пациента – уроженца джимбимпроизводящего штата Kentucky, бизнесмена по имени Джерри Хэкмен – эдакого стопроцентного янки, который угодил к нам в госпиталь с переломом левого плеча после ДТП, называемого «мотобайк-аксидент». Этот Джерри, мой ровесник, был гражданин США, но уже давно жил в Юго-Восточной Азии – в основном, в Сайгоне. У американца была официальная жена, миниатюрная вьетнамка по имени Тао, вдвое моложе и раза в три меньше мужа по весу. Зато Джерри был ну очень массивен – он в молодости серьезно занимался плаванием, поэтому напоминал собой матёрого шершавого сивуча, с широченными плечами, без шеи и готового разорвать на клочки любого, кто ему не понравится.
«Мотобайк-аксидент» состоял в том, что Джерри выпил несколько банок пива и взгромоздился на мотобайк первый раз в жизни, который, я надеюсь, оказался и последним. Результатом попытки промчаться по бульвару Нородома Сианука как по питерской-питерской, стал закрытый поперечный перелом левого плеча в средней трети. Сразу мистер Хэкмен обратился куда-то в местную клинику, где ему наложили гипс и предложили операцию, но от операции он отказался. Баранги сильно не доверяют кхмерским врачам. Поскольку dr. zyablikov был единственным евроаталантическим ортопедом в Камбодже, Джерри выбрал в Интернете меня и пришёл с женой.
Я объяснил, что без операции под общим наркозом никак. Моя благополучная европейская внешность (особенно умный, добрый, чуть усталый взгляд), располагает ко мне людей независимо от расы и страны происхождения. Поэтому мистер быстро согласился, материальный вопрос интересовал его в последнюю очередь – у уроженца штата Kentucky была мощнейшая, абсолютно всё покрывающая страховка одной из самых надёжных иншурэнс компаний Соединённых Штатов Америки!
Тянуть
– Ниак чомны нихь – амэрикэн ситизэн, – добавил я (употребление кхмерских слов сильно располагало местных). – Янки, гоу хоум.
Американцев местные не любили, считая, что ковровые бомбардировки Камбоджи в конце 60-х- начале 70-х унесли не меньше их собратьев, чем режим «кровавой клики Пол Пота и Йенг Сари», как писали советские газеты во времена моего отрочества.
– Эндотрахеал, – махнул тот пухлой рукой, пролистав анализы. – Ноу проблем, доктор zyablikov. Тумороу… съаэк!
Это означало общий наркоз всего организма, когда тебе полностью вырубают сознание и дыхательную мускулатуру, впихивают трубку в трахею, а за тебя дышит аппарат ИВЛ.
Я ответил, что желателен осмотр пациента перед операцией, так как с точки зрения «эндотрахеал» тот, кажется, не совсем идеален. Флегматичный Чанда пожал плечами и пошёл со мной в палату к американцу. Тому уже выделили «ВИП» палату – в 40 квадратных метров, с одной-единственной функциональной кроватью в центре, кожаным диваном, кожаным креслом для посетителей и огромным круглым массивным столом из единого куска какого-то огромного местного дерева диаметром в 3 метра, такими же стульями. (У кхмеров вся мебель чрезвычайно массивная и качественная, никакой ДСП). На стене висел плазменный экран во всю стену и даже комп с вай-фаем. Туалет типа сортира и душ были в каждой палате.
Осмотр больных перед операцией никогда не практиковался, поэтому Чанда так и не понял, зачем я его пригласил – пошёл от скуки и вежливости. Постоял, поулыбался, покивал, не подходя к пациенту и был таков.
Я не пошёл к нему снова – кхмеры-врачи очень болезненно относились к патронажу врачей-барангов, и начинали тода всё делать нам назло, хотя я чувствовал, что показное наплевательство Чанды может нам дорого обойтись.
Так и получилось.
Назавтра с утра начали. Мы с Жаном «помылись», облачились в стерильное и ждали команды анестезиолога. Деловитый Чанда после введения миорелаксантов (это препараты, которые отключают мускулатуру – в том числе – дыхательную) собрался ввести пациенту в трахею интубационную трубку. Но не тут-то было – я уже упоминал, что Джерри был похож на моржа или тюленя, с очень короткой шеей и сверхразвитым плечевым поясом, поэтому впихнуть трубку куда надо Чанда не смог – ни спервой попытки, ни с пятой! Шли драгоценные секунды, американец злокачественно не дышал, прибежал второй анестезиолог – Сованди, но и тот потерпел неудачу – идентифицировать вход гортань в глубинах глотки мистера Хэкмена не представлялось возможным.
– Тракеостоми!! – заорали они в голос, наконец, осознав уровень проблемы, с которой им пришлось столкнуться. – Иммидиатли! плим-плим, тракеостоми ту зэ амэрикэн ситизен!!!
Это означало, что надо сделать разрез трахеи ниже, ввсести туда специальную трубочку, канюлю и через неё уже дышать аппаратом.
Подобная ситуация возникла впервые в моей практике! Я стоял ни жив, ни мёртв… трахеостомы я тоже ни разу в жизни не накладывал – всегда звал ЛОРа.
На моё счастье, Жан был квалифицированный ЛОР, трахеостомическая канюля одноразовая стерильная штатно всегда была под рукой у анестезиолога, опермедсестра Монг Лот стояла «помытая», инструменты наготове… так что трахеостомия заняла не более минуты. Кажется, Джерри даже не успел посинеть, и пульсоксиметр ничего криминального по уровню килорода в крови не зарегистрировал. Вскоре аппарат ИВЛ был подсоединён к трахостомической канюле, и больной был, наконец, был «гивен эндотрахеал», хотя совсем не так, как планировалось.