Страна Северного Ветра
Шрифт:
— Настало время пересесть на другое судно, — объяснила Царица Северного Ветра. — А потом придётся нести тебя самой.
Ей удалось спрятать Алмаза среди аккуратно убранных корабельных флагов, и они поспешили дальше на север. Однажды ночью он услышал над самым ухом шёпот: «Алмаз, выходи на палубу». Он тотчас встал и на цыпочках выбрался наверх. Всё вокруг было для него новым и необычным. То тут то там за бортом плыли огромные глыбы льда, напоминавшие храмы, замки, скалы, а вдали простиралось синее море.
— Солнце заходит или встаёт? — спросил Алмаз.
— А как тебе больше нравится? Я сама
— Какой чудесный свет! — воскликнул мальчик. — Я слышал, что в этих местах солнце всё лето не ложится спать. Мне мисс Коулман рассказывала. Наверно, солнцу так хочется спать, что даже его свет похож на сон.
— Дельное объяснение, — заметила Царица.
Несколько айсбергов дрейфовало к северу, и один из них подплыл совсем близко к кораблю. Царица подхватила Алмаза и в один прыжок перенесла на айсберг — громадную ледяную гору с острыми вершинами и глубокими трещинами. Почти сразу подул южный ветер. Царица Северного Ветра заторопилась к северной стороне айсберга, перешагивая через утёсы и расселины, — ведь айсберг никогда не был на юге, где тёплое солнце могло бы выровнять его поверхность. Царица пришла к пещере недалеко от воды, вошла внутрь, поставила Алмаза на пол, а сама устало опустилась на ледяной выступ.
Мальчик устроился рядом и долго восхищённо любовался цветом воздуха в пещере. Он был синим — ярким, сияющим и живым, ярче самого синего неба. Казалось, синева бурлит и сверкает — так переливается чернота, если закрыть глаза и слегка на них нажать. Когда же он взглянул на Царицу, то очень испугался: её лицо покрывала мертвенная бледность.
— Что с тобой, милая Царица? — спросил Алмаз.
— Ничего страшного. Просто я слабею. Не горюй, я легко могу это вынести. Царица Южного Ветра всегда приносит с собой слабость. Если бы меня не защищала прохлада ледяной стены, я бы, наверно, лишилась чувств. Но даже за ней, боюсь, я исчезну.
Алмаз с ужасом заметил, как Царица не то, чтобы уменьшалась, но делалась прозрачной, точно растворялась в воздушной синеве. Вот уже сквозь её сердце стало видно стену пещеры. Вскоре она исчезла, но ещё какое-то время мальчик видел её лицо, бледное, словно луна в предутренний час, и на нём — необыкновенно ясные глаза.
— Я ухожу, Алмаз, — произнесла она.
— Тебе больно? — спросил мальчик.
— Нет, хотя и неприятно, — прозвучало в ответ. — Это не важно, ведь скоро я оправлюсь. Я надеялась проделать весь путь с тобой, но не смогу. Не бойся. Продолжай путь один, всё будет хорошо. Я буду ждать тебя на пороге.
С этими словами её лицо растаяло, хотя Алмазу казалось, что он всё ещё видит сияние её глаз в синеве. Но это были небольшие впадины на ледяной стене. Царица Северного Ветра ушла совсем, и Алмаз бы, конечно, заплакал, если бы не верил ей безоговорочно. Мальчик остался сидеть в голубой пещере, прислушиваясь к говору воды, которая несла айсберг на север. Это было самое подходящее судно, чтобы плыть по течению, потому что подводная часть айсберга была в два раза больше надводной. А благодаря лёгкому
Спустя какое-то время мальчик вышел наружу, сел на край своего плавучего острова и стал смотреть в воду. Ослепительно белые края айсберга даже под водой сверкали так ярко, что его взгляд не мог проникнуть глубоко в зелёную бездну. Иногда ему чудилось, что из-под воды на него устремлён взор Царицы Северного Ветра, но, едва появившись, видение тут же пропадало. Он не знал, сколько прошло времени, всё было точно во сне. Когда Алмазу надоедала зелёная вода, он уходил в голубую пещеру, а когда уставал от пещеры, выходил любоваться окружавшим его синим морем. Море искрилось и переливалось на солнце, которое колесило по небу, но никогда не уходило за горизонт. Чаще всего мальчик смотрел на север, выглядывая, не показалась ли там земля. За время пути ему ни разу не захотелось есть. Зато он часто отламывал кусочки льда и сосал их, у них оказался очень приятный вкус.
Однажды, выйдя из пещеры, Алмаз заметил вдалеке сияющий пик, похожий на верхушку громадного айсберга. Льдина несла мальчика прямо на него. Пик поднимался всё выше и выше, за ним появились остроконечные горы и изрезанные хребты. Алмаз решил, что его путешествие близится к концу, и оказался прав. Горы стали совсем высокими, а у их подножия показалось побережье. Льдина вошла в небольшую бухту, окружённую скалистыми утесами. На вершинах лежал снег, а склоны были покрыты льдом. Айсберг тихо подплыл к каменному выступу. Алмаз сошёл на берег и без оглядки двинулся вверх по извилистой тропинке.
Взобравшись на кручу, мальчик очутился на широком, гладком ледяном плато, идти по которому было гораздо легче. Вдалеке причудливыми шпилями, башнями и зубчатыми стенами высилась ледяная гряда. Воздух был стылым и каким-то мёртвым: не было даже лёгкого дуновения ветра.
Прямо перед Алмазом в центре гряды зияла расщелина, ведущая в долину. Но когда мальчик подошёл поближе, пытаясь понять, эта ли дорога ему нужна, он обнаружил не расщелину, а женскую фигуру. Женщина сидела перед ледяной грядой, чуть подавшись вперёд и положив руки на колени, а её распущенные волосы доставали до земли.
— Так это же Царица Северного Ветра сидит у себя на пороге! — радостно произнёс Алмаз и поспешил к ней.
Вскоре он добрался до места. Женская фигура осталась сидеть неподвижно с поникшей головой и безжизненно замершими на коленях руками, точно статуя египетского храма. Вдруг Алмазу стало страшно, ведь она не шевелилась и не издала ни звука. Он был уверен, что это Царица Северного Ветра, но решил, что она умерла. Её лицо было белее снега, глаза напоминали синеву ледяной пещеры, а волосы висели, точно сосульки. Одеяние Царицы отливало зелёным цветом ледника, если смотреть на него с большого расстояния.
Мальчик подошёл к ней и испуганно заглянул в глаза. Прошло несколько минут, прежде чем он отважился заговорить. Наконец, сделав над собой усилие, он робко позвал дрожащим голосом:
— Царица Северного Ветра!
— Да, дитя мое, — ответила фигура, не поднимая головы.
— Милая Царица, ты больна?
— Нет. Я ожидаю.
— Чего?
— Когда меня призовут.
— Ты меня больше не любишь? — спросил Алмаз со слезами в голосе.