Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи
Шрифт:
– А в это время Партия и Гвардия трудятся и защищают рабочеобязанных. Вроде как, всё справедливо. Ты так не считаешь, сержант?
– Честно? Не считаю. Для чего рабочеобязанным столько работать? Почему их труд так скудно ценится? Сами знаете как говорят. «Если кому-то не хватает, значит, кому-то прибавили». Рабочие получают так мало, чтобы их трудами кормились другие. Вам ли этого не знать, как офицеру СС. А чем занимается Партия? Ничем. Издаёт всё новые постановления и законы. Которые душат страну. Но зато, Партийные имеют все блага, которые только можно вообразить. Но не все такие. Я верю, что среди них тоже могут быть достойные люди. А чем занимается Гвардия? На границах – понятно. Охраняет эти границы. А что они делают в городах и посёлках, товарищ майор?
– Ну, как что? Охраняют порядок. Ловят преступников. Тушат пожары. Ищут диссидентов.
– Товааарищ майор, – насмешливо протянул Митрофанов и продолжил: – Давайте же будем честны друг к другу. Гвардия в городе нужна для того, чтобы охранять покой Партии от голодных и злых рабочеобязанных. Что делает Партия? Выжимает из народонаселения последние соки, и кормит этими соками Гвардию. Получается вот такой круговорот. Для власти выгодны злые цепные псы. А псам выгоден щедрый хозяин. И потом, кто есть те самые преступники? Те, кто нарушает закон? Или те, кто открыто высказывается против Партии и Гвардии? С инакомыслием много где боролись, и, как правило, всегда через насилие. А что до тех, кто нарушает закон? Вы слышали о Великой Бойне на центральной площади Москвы в том году, товарищ майор?
– Ты уже говоришь как противник Партии. Просто потому, что задаёшь слишком много вопросов, о которых даже думать не должен!
– А я об этом думаю. И многое знаю, товарищ майор. Ответьте на мой вопрос. Вы слышали о том, что случилось?
Фадеев недовольно буркнул: – Да, слышал.
– Что там случилось?
– Стихийная забастовка, вышло пятьдесят тысяч человек.
– Далее…
– Несколько сотен расстреляли на месте. Остальных отправили на шахты и в трудовые лагеря.
– Так и было. Почему так вышло?
– Они нарушили закон! Они отказались расходиться и возвращаться на рабочие места.
– Вы считаете это справедливым?
– К чёрту справедливость, сержант! Есть закон! И его необходимо соблюдать. Если бы они не собрались на той площади, то никто бы не погиб.
– А вы не помните почему они вообще вышли на улицу? Вам, как старшему офицеру СС, должны были рассказать. Вы помните, что эта толпа хором кричала? Какие плакаты они выносили с собой?
– Это не имеет значения, сержант. Они отказались от работы, чем нарушили закон. Они использовали бумагу, сделав свои плакаты, чем нарушили закон. И, напоследок. Они отказались расходиться и пошли на администрацию Партии, чем нарушили закон. В действиях Гвардии и СС ничего осудительного не было. Они действовали по Уставу, а виновные понесли заслуженное наказание.
– Заслуженное?! Люди вышли на улицы, потому что им нечего было есть! Партия помогла им тогда?! Быть может, всем выдали дополнительный паёк, хотя бы? Может Партия увеличила ценность одного трудочаса или сделала еду более доступной? Так нет же. Она ввела в город вооружённых Гвардейцев!
– Меня начинают доставать твои сепаратистские наклонности!
– А меня достал вечный пох*изм со стороны Партии! А Гвардия и СС занимается только тем, что защищает этих мародёров и паразитов от справедливого народного суда!..
Фадеев резко выхватил пистолет и передёрнул затвор. Он со злостью в глазах смотрел на сержанта и тихо заговорил: – Ты не забывайся, Митрофанов! Мы, хоть и идём по твоей указке сейчас, но ты, до сих пор, состоишь в Гвардии. И от меня зависит, закрыть глаза на твоё преступление, представить к награде как героя, за помощь в раскрытии подпольных агентов Сибири… Или же привязать тебя к дереву. Чтобы волки тебя живого загрызли. Это будет веселее, чем просто пустить тебе пулю в башку. К тому же, не составит большого труда узнать где проживает твоя семья, верно?
Митрофанов лишь улыбнулся и ответил: – Я Вас не боюсь. Потому что на моей стороне правда. И вы сами это понимаете! А что до Вас, так Вы не найдёте без меня этот лагерь. Потому что он спрятан глубоко в лесу. Давайте окажем друг другу услугу. Я помогаю Вам, а Вы – мне. И все счастливы.
– Ты мне ещё условия будешь ставить? Совсем охренел?!
– Вы же сейчас угрожали мне расправой. Не только мне, но и моим родным. И заметьте, я до сих про обращаюсь к Вам на «Вы» и не повышаю голоса. И да, я буду ставить свои условия. Потому что без меня вы в этом лесу не найдёте ни.. *у… я… Кроме клещей и медвежьего говна. А с моей помощью, вернётесь в часть победителем и героем. А ты, старшина, поговоришь с Колей. Если не убьёшь его раньше.
– Именно. Если он не погибнет в этой мясорубке. Что можно сделать, чтобы вытащить его живым?
– Не переживай. Он ездит на своём внедорожнике. С ним только водитель и один автоматчик. Грамотно устроим засаду и он останется цел. Но это всё будет на месте, наберись терпения, Ваня.
Спустя несколько километров пути майору Фадееву докладывал командир головного танка по радиосвязи: – Товарищ майор. Через пятьсот метров развилка.
Майор злобно поиграл скулами. – Митрофанов, куда нам дальше? Ну-ка, посмотри.
Сержант высунулся в люк по пояс и огляделся. Прямо по курсу дорога расходилась в два направления, со всех сторон она была окружена холмами и оврагами. Митрофанов залез обратно в отсек и сверился с картой. Он поднял глаза на майора и сказал: – На развилке налево.
Фадеев сказал в ларингофон: – Влево принять.
Колонна свернула налево у большого оврага, на этом твёрдая дорога закончилась. Впереди была засыпанная листьями и сосновыми иголками грунтовка, зажатая между холмов и оврагов.
– Скоро будем на месте, товарищ майор, – улыбаясь сказал Митрофанов.
Проехав несколько сотен метров броневики резко затормозили, у головного танка заглох двигатель.
– Рябов, что там у тебя? – майор пытался с ним связаться, но не получил ответа. Он высунул голову из люка и осмотрелся.
– Какого чёрта? – заволновался Иван и высунулся по пояс из люка.
Митрофанов, не долго думая, со всей силы ударил Ивана под колено и вырвал пистолет из его кобуры, держа обоих на прицеле. Сержант вжался спиной к дверям, сжимая пистолет. – Ну-ка сели оба! Лапки кверху, чтобы я их видел, – он выпустил три пули в водителя, убив его на месте.