Страна Советов. Забытые вожди
Шрифт:
У этого документа была и обратная сторона. По настоянию западных стран в текст Соглашений были включены пункты, гарантирующие соблюдение прав человека: свободу передвижения, контактов, информации. Это было угрозой советскому политическому строю.
Однако Громыко убедил руководителей государства: ради того, чтобы исключить возможность новой европейской войны, можно согласиться на любые условия. Ведь контроль за выполнением гуманитарных обязательств
В апреле 1978 года разразился очередной международный скандал. Выяснилось, что крупный советский дипломат Аркадий Шевченко уже несколько лет сотрудничает с американскими спецслужбами и снабжает их секретными данными. Для Громыко это стало тяжелым ударом, ведь Шевченко был для него близким человеком, в прошлом – личным советником.
Полгода спустя Громыко выступал на трибуне ООН. Неожиданно он побледнел, не смог договорить начатую фразу, покачнулся… К нему немедленно подбежали врач и охранник, подхватили его под руки и увели.
Доктора предположили, что причиной обморока стал перегрев организма – в зале было душно. Так или иначе, через полчаса Громыко снова вышел на трибуну – как всегда, собранный, невозмутимый – и продолжил свою речь ровно там, где остановился. И тут весь зал встал со своих мест и устроил Громыко овацию.
Это был искренний порыв – дань уважения человеку, которого многие – и друзья, и враги – называли крупнейшим дипломатом ХХ века.
Сам же Андрей Андреевич по-прежнему был скромен в быту и фантастически работоспособен. Допоздна засиживался в кабинете, в здании МИДа на Смоленской площади. Часто брал работу на дом.
В свободное время любил читать. Из русской классики предпочитал Льва Толстого. Ел самую простую пищу – «солдатскую», как он ее называл. Алкоголь практически не употреблял: дипломату не положено. Зато любил чай с вареньем и сушками.
По вечерам гулял по дачному парку. Во время прогулок беседовал с сыном Анатолием, который стал известным ученым и дипломатом. Летом, чтобы восстановить силы, с семьей уезжал в Крым.
Все это время Лидия Дмитриевна была рядом с мужем: и дома, и за границей. Поговаривали, что именно от нее зависит решение кадровых вопросов в министерстве. Правда это или нет, неизвестно, но то, что Громыко всегда исходил из государственных интересов, ни у кого не вызывало сомнений.
Он не терпел некомпетентности и расхлябанности и своим подчиненным казался педантом.
В декабре 1979 года Андрею Громыко пришлось принимать одно из самых сложных решений в его жизни. В соседнем Афганистане возникла угроза установления проамериканского режима и как следствие – размещения американских ракет на границе с СССР. Андрей Андреевич поддержал решение правительства о введении советских войск в Афганистан. Это привело к затяжной войне и ухудшению отношений с Западом. Начался новый виток гонки вооружений.
Тем временем скончался генеральный секретарь КПСС Юрий Андропов. Его место занял Константин Черненко – пожилой, тяжело больной человек. Громыко понимал: в стране нужно что-то менять. Он решил поддержать молодого, энергичного Михаила Горбачева.
Однако новый генеральный секретарь не стал прислушиваться к советам министра и отстранил его от внешнеполитических дел. Началась эпоха перестройки и нового мышления. Горбачев решил, что старые методы советской дипломатии должны остаться в прошлом. А по мнению Громыко, Горбачев слишком доверял Западу…
2 июля 1985 года Андрей Андреевич покидал свой кабинет на Смоленской площади. Тихо, без шума. Он возглавлял Министерство иностранных дел 28 лет – в советской истории это рекорд. Взамен Громыко получил почетную, но по сути декоративную должность Председателя Президиума Верховного Совета.
Однажды на рассвете, лежа в своей постели, Андрей Андреевич почувствовал сильную боль в животе, но не стал беспокоить родных. Врачей вызвали только утром. Оказалось, той ночью Громыко пережил разрыв брюшной аорты.
Незадолго до кончины он сказал сыну: «Толя, нельзя унывать. Физически люди умирают, духовно – никогда».
Андрей Андреевич Громыко умер 2 июля 1989 года, не дожив 16 дней до своего 80-летия. Похоронили его на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой матери и брата. От захоронения у Кремлевской стены Лидия Дмитриевна и дети, Анатолий и Эмилия, отказались.
Подводя итоги своей жизни, Громыко написал два тома воспоминаний. Часть гонорара за английское издание перечислил в Фонд поддержки сирот и детей-инвалидов. Западные читатели ждали от мемуаров Мистера Нет сенсационных откровений. Но Громыко не раскрыл ни одного государственного секрета. Да и сам по-настоящему не раскрылся, так и оставшись для многих загадкой.