Страницы сгоревшей вечности
Шрифт:
– У меня есть вариант.
– Только, пожалуйста, не придумывай ничего сверхъестественного.
– Это была она. Больше некому. Она меня еще при первой встрече предупреждала, чтобы я была осторожна. Я тогда очень удивилась.
– Ты думаешь, что это нарисовал призрак?
– А кто еще?
– Ася, видеть призрака ты, допустим, можешь, а вот физическая активность призракам не по плечу.
– Откуда ты знаешь? Даже твой отец не знает. Она стучала в окно моей машины! Я проснулась от этого звука.
– Она могла мысленно передать тебе эти звуки.
– Ты думаешь, такое возможно?
– Не знаю, но больше версий у меня нет. У меня появилась идея.
– Нет, конечно.
– Вот и хорошо. Нужно снять отпечатки пальцев.
– А как ты это сделаешь, когда мы отрезаны от мира?
– Сегодня отрезаны, завтра соединимся. Не переживай. Я обязательно выясню, кто это нарисовал.
– У тебя в органах есть человек, я вспомнила. Вот возьми пакет, его никто не трогал. Прячь.
– Никому не показываем?
– Я хочу его показать Венере. Ты не против? На стенах висят рисунки. Это рисунки Насти. Они очень похожи по стилю. Неужели ты не видишь?
– Я ничего не понимаю в живописи, – ответил Дима. – Давай ложиться спать. Уже светает, значит, тучи рассеиваются. Будем надеяться, что завтра будет солнечный день, и все страхи уйдут.
– А мне кажется, что все мои страхи только начинаются.
Дима обнял Асю. Он знал, что этого делать ни в коем случае нельзя. Что происходило в его сознании, не понимал даже он. В этот момент ему захотелось всегда о ней заботиться и охранить ее спокойствие. Он понял, что она ему совсем небезразлична. Она притягивала его как магнитом. Она была настоящая, светлая и открытая. В любви Диме не везло. Первая жена его бросила в тот момент, когда поняла, что свекровь не будет делать из нее звезду Мосфильма. Ксения отрицательно относилась к семейственности в актёрском деле. Как-то ее уговорил известный режиссер снять в главной роли ее сына, когда тому было всего семь лет. Это было мучением для всех. Маленький Дима не понимал, что от него хотят, часто плакал и портил кадр. Фильм с горем пополам сняли, но Ксения больше и слышать не хотела, чтобы сын пошел по ее стопам. К счастью, сын и не собирался становиться актером. По стопам отца Дима тоже не отправился. Ему с детства была интересна профессия журналиста. Когда он с мальчишками играл во дворе, он всегда «снимал» горячие репортажи. Брал палку в руку, изображая микрофон, и с блеском в глазах представлял, что перед ним оператор с камерой. Тут он не боялся камеры, тут он ее обожал. Детские мечты сбылись, Дима вышел из школы с золотой медалью и поступил в университет. Учение давалось ему легко. Уже на третьем курсе он отправился с группой отличников в Париж на практику. Это было прекрасное время. Там он встретил свою первую любовь. Беатрис уже закончила учиться и работала на кафедре. Дима знал, что все, что касается человеческих чувств – сплошная химия. Их моментально потянуло друг к другу. Они не могли найти объяснение этому явлению. То, что ученые называют игрой гормонов, Дима и Беатрис назвали любовью с первого взгляда.
Вернулись в Москву они вместе. Ксения приняла девушку, а вот Александр заартачился. Вида не показывал, но и радости от общения с невестой сына не проявлял. По-французски он не говорил, к его радости. Это был отличный повод вообще не общаться с будущей невесткой. Через три месяца, не выдержав русского образа жизни, Беатрис с чувством глубокого удовлетворения вернулась в Париж. Они не расстались, просто девушка решила пожить дома. Но через полгода их переписка и международные звонки сошли на нет. Дима сначала переживал, злился, расстраивался, но позже успокоился и решил, что это к лучшему.
Когда два года назад они с отцом полетели в Дрезден
Когда он познакомился с Асей, его сердце впервые дрогнуло. Это было похоже на наваждение. Дима даже испугался. Такое с ним случилось впервые. Это были совсем другие чувства, которые он не торопился подгонять или обнародовать. Он решил, что пусть все идет своим чередом.
….
Когда огромные часы в холле пробили шесть утра, Дима и Ася спустились вниз и показали рисунок Венере. Она уже вовсю бодрствовала и готовила кофе.
– Что это? – спросила женщина. – Это тот самый рисунок?
– Да. Этот рисунок оказался в моем номере, на столе.
– И что?
– Я его не рисовала, – сказала Ася.
– И я тоже, – поспешил заметить Дима.
– И как он туда попал?
– Мы как раз и хотим это узнать.
– Вряд ли я скажу что-то конкретное. Я не знаю, как он там оказался, – пожала плечами Венера.
– А что это за дом? – спросил Дима.
Тут Ася снова побледнела.
– А ты разве его не узнаешь? – тихо спросила она.
– Нет, скажи.
– Это же ведьмин дом, который стоит на самом берегу озера.
– Действительно похож, – согласилась Венера.
– Почему он? Почему именно этот дом? – снова чуть не заплакала Ася.
– Мне кажется, что вам нужно туда сходить, – тихо сказала Венера.
Тут раздался чей-то визг. Послышался топот ног, и раздались крики. Ася и Дима моментально сорвались с места и побежали вверх по лестнице. Когда они поднялись на третий этаж, они увидели Викторию, которая зажав рот, призывно размахивала руками. Лара неподвижно лежала около своего номера, дверь была распахнута.
– Что с ней? – крикнула Ася и попыталась к ней приблизиться.
В этот же момент она увидела, что голова Лары лежит в луже чего-то темно-красного. Тут ей стало нехорошо, и она медленно стала опускаться вниз по стене. Дима еле успел ее подхватить. Последнее, что она увидела перед глазами, это испуганный взгляд Игоря, который был устремлен на Лару.
…
Измученный от постоянных бедствий город, спал. Ася шла в темноте по знакомым улицам и держалась за каменные стены домов. Под плащом у нее было спрятано что-то тяжелое и квадратное. Она не знала, что это. Ее догнал человек, который радостно вскрикнул.
– Принесла?
– Принесла.
– Тогда пойдем. Уже все ждут.
Ася вошла в подвал дома и увидела скрытый проход. Человек приоткрыл перед ней дверь, и Ася оказалась в большой комнате, где в центре стояли семь кресел, в которых сидели незнакомые ей люди. Одно место было свободным. Туда и уселся человек, который ее встретил.
– Дебора, подойди сюда, – услышала она голос одного из них.
Ася поняла, что звали именно ее, и приблизилась к сидящим в креслах людям. Она протянула им то, что прятала под плащом. Это была книга.