Странница
Шрифт:
Для моих одноклассников река была раем, местом приключений. Ребята удили рыбу, купались, сплавлялись вниз по течению на плотах. Мне это нравилось, но хотелось попробовать все это на море, в открытом океане.
Когда я рассказала ребятам, что собираюсь переплыть океан, один удивился:
— Нам и здесь хорошо, знай кувыркайся целый день в речке.
— Ты только приехала. Мы про тебя еще ничего не знаем, — протянул другой. — Где ты жила раньше и…
Но я хотела начать все с нуля, а не возвращаться к прошлому. Переезд имеет одно преимущество —
— Неужели ты готова стать пленницей на корабле?
— Пленницей? Да я буду свободнее чайки, парящей в небе!
И я поведала им о зове моря, манящих волнах, необъятном небе, а когда я замолчала, многие зевали.
— Подумаешь… Ты ведь можешь там погибнуть.
— А если ты не вернешься, можно мне взять твой красный жакет? — было мне ответом.
Я решила, что они не поняли мою тягу к морским приключениям, поэтому придется обойтись без их сочувствия. Мама дала мне блокнот:
— Начни вести дневник прямо сейчас. Когда ты вернешься, мы вместе прочтем записки, и нам покажется, что мы были с тобой.
Учителя и слушать ничего не хотели:
— Софи! Убери свою книгу о парусниках и достань учебник математики!
— Софи! Занятия еще не кончились! Вернись к работе! Сдай домашнее задание по литературе!
Вчера позвонил дядя Док и сообщил, что, когда я приеду, мы не сразу покинем порт. Предстоит еще немало работы.
Я не боюсь работы, потому что люблю все, что связано с яхтами, но меня так сильно тянет в море, что я уже чувствую его мощь, соленый вкус и запах.
4. Большая «малышка»
В конце концов в Коннектикут меня привез папа. Мама сказала, что не может поручиться, что не превратится в кусочек желе, боится, что прилипнет ко мне и не отпустит. Я утешала ее: подумаешь, маленькая прогулка за океан, больше разговоров. Мы даже не поплывем обратно, потому что дядя Док с другом продолжат на яхте путь в Англию.
Наверное, маме мерещились ужасные несчастья, подстерегающие нас в океане, но она помалкивала. Я старалась не думать о страшном.
— Порой бывают поступки, которые просто необходимо совершить. У Софи сейчас как раз такой случай.
Я удивилась, услышав от папы такие слова.
Не знаю почему, мне действительно казалось, что я должна плыть за море, и я была благодарна папе за то, что он понял это.
— Хорошо, хорошо, поезжай! И постарайся вернуться целой и невредимой, — заключила мама.
Две тягостные недели мы с дядьями и братьями провели в маленьком доме дяди Дока. Я уже не надеялась, что жизнь на берегу подойдет к концу и начнется путешествие. Еще чуть-чуть, и мы поубивали бы друг друга. Должна признаться, что поначалу яхта, установленная на подпорках на берегу, имела жалкий вид. Непохоже было, что она способна бороздить просторы океана. Но имя у нее замечательное — «Странница».
Яхта принадлежала дяде Доку, он называл свое судно «моя малышка». «Малышка» превосходила размерами все, что я видела прежде. Четырнадцать метров длиной, сине-белая, с двумя равновысокими мачтами и аккуратно свернутыми на гиках парусами.
Под палубой располагалось шесть спальных мест — четыре в передней секции и два в задней, камбуз с холодильником, раковиной и плитой, стол (две койки служили лавками по бокам стола), душевая, стол для прокладывания курса по карте и навигационных приборов, шкафы и туалеты.
В первый день дядя Док, плотник по профессии, провел нас вокруг «Странницы», показывая, что нуждается в ремонте.
— Малышка требует ухода, — приговаривал он. — Нужно поправить руль, так, киль тоже, так. Все днище нужно обновить, так. Электропроводку сменить, так. Всюду навести блеск, так.
Так, так, так.
Мой двоюродный брат Брайан составлял список необходимых работ. Походив вокруг яхты, он сказал:
— Список работ готов. Я считаю, что нужен еще список инструментов, которые нам понадобятся.
— Ну и парень у меня, настоящий организатор! — перебил дядя Стю.
Полное имя дяди — Стюарт, но все зовут его Стю, потому что он всегда беспокоится о каждой самой крошечной мелочи. (Примечание: Stew (англ.) — беспокойство, волнение.) Высокий и худой, с щеткой черных волос на голове. Его сын Брайан выглядит как фото дяди Стю в юности. У них обоих неуклюжая, дерганая походка, как у марионеток, и оба они превыше всего ценят организованность.
Пока Брайан составлял список, другой мой кузен, Коди, принялся возиться с рулем.
— Не сейчас! — остановил его дядя Стю. — Мы еще не все организовали!
— Нужно объединить наши списки и распределить обязанности, — сказал Брайан.
— Вот каков мой парень, настоящий руководитель! — похвалил дядя Стю.
Так.
Все эти дни стоит ужасная жара, и каждый устраивается по-своему.
Дядя Mo большую часть времени проводит развалясь в шезлонге, наблюдая за остальными, и отрывисто отдает приказы:
— Не так, начни с другой стороны! Тупица, разве так работают кистью?
Замечания в основном адресованы его сыну Коди, обладающему избирательной глухотой. Нас он слышит прекрасно, но, кажется, окриков отца не замечает вовсе.
Дядя Мо полноват и любит позагорать без рубашки. Коди (чье обаяние мама считает опасным), напротив, строен и мускулист, всегда что-то мурлычет или напевает и сияет широкой белозубой улыбкой. Девушки, пробегающие мимо по пути к городскому пляжу, останавливаются и поглядывают на него, стараясь привлечь к себе внимание.
А дядя Док добродушный, с ним легко. Его ничто не выводит из себя — ни опрокинутая Брайаном банка с лаком, ни пробитая Коди палуба, ни запутанный дядей Стю канат. Дядя Док только невозмутимо пожимает плечами: