Странник поневоле
Шрифт:
«Слегка освежусь – и всё!» – решил Богдан.
Дно от берега понижалось довольно резко, но почти абсолютно прозрачная вода, к тому же щедро просвеченная солнцем, позволяла видеть далеко. Однако Богдан не стал заходить дальше, чем по грудь, окунулся несколько раз и вылез на берег.
Съев пару из шести запасённых апельсинов и почувствовав себя гораздо бодрее, он зашагал дальше. Правда, у воды ноги проваливались в песок, и, чтобы идти быстрее и не так уставать, молодой человек вынужден был свернуть от берега к лесу, где был плотный ковёр травы.
Так он шёл часов пять, изредка останавливаясь
Можно было легко подстрелить одну антилопу и организовать обед и ужин, но Богдан пока не хотел останавливаться. До захода солнца он стремился пройти как можно дальше, чтобы постараться понять, находится он на острове или же всё-таки на «большой земле». Впрочем, в этом океане имелись и большие острова, которые просто невозможно обойти за один день.
Солнце клонилось к закату, апельсины были съедены, и Богдан, как городской житель, хоть и достаточно спортивный, но всё-таки не привыкший много ходить пешком, устал. Даже несколько наращенные в медицинском секторе дворца мышцы ныли: тренировки им всё равно не хватало.
Он как раз подошёл к маленькому ручью, и решил устроить привал. «Попытаюсь найти еду, устроюсь на ночлег, а завтра продолжу поход, – решил он. – Или дойду до точки, откуда вышел, если это остров, или встречу какие-то следы людей, если я просто на берегу моря на какой-то грани». Хотя, как он знал, в подобном случае следы цивилизации могли не встретиться очень долго: грани были населены не слишком плотно, и местами на них имелись обширные совершенно безлюдные пространства.
Заметив на дереве на высоте двух-трёх метров гнездо, Богдан осторожно подкрался и увидел, что там сидит куропатка – очевидно, птица высиживала яйца. Немного поколебавшись, Богдан вытащил лучемёт: птицу прикрывали ветки, а он пока не имел достаточной тренировки в метании копья.
– Прости меня, птичка, – тихо сказал он, – очень кушать хочется.
Установив оружие на самый слабый режим, Богдан послал импульс «твёрдого света», прицелившись в голову птицы, любопытно поглядывающую на него из своего «домика». Куропатка даже не кудахтнула – головёнка дёрнулась, и вниз слетело несколько пёрышек.
Взобравшись по ветвям кряжистой сосёнки, где свила гнездо его жертва, Богдан вытащил оттуда птицу, а также шесть яиц, каждое раза в два крупнее перепелиного. Расковыряв скорлупу, Богдан жадно выпил содержимое, пожалев, что у него нет соли – пресную пищу он не любил.
Собрав на опушке леса сухих веток, парень разжёг костёр, что умел делать хорошо. Вот навыками отрезать головы курам и свежевать их он не обладал, да и не слишком приятное это было занятие.
– А как ты хотел? – стараясь приободрить самого себя, вслух сказал Богдан. – Жрать любишь, чистоплюй, а голову дичи пусть кто-нибудь другой отрежет?
В конце концов, он разделал тушку, сетуя, что не имеет ёмкости, в которой можно было бы сварить птицу – очень хотелось похлебать супчика. Оставалось только вырезать прочный прут и насадить куропатку на импровизированный вертел.
Среди густой травы на опушке леса Богдан нашёл дикий щавель и черемшу, так что к мясу у него теперь имелись зелень и кое-какие приправы. Птичка оказалась жирная, и даже отсутствие соли не помешало Богдану с аппетитом молодого голодного человека очень быстро умять всю тушку, хотя она и не слишком хорошо прожарилась.
Оттерев у ручья руки песком, Богдан прилёг у костра, рассеянно ковыряя в зубах твёрдой сухой травинкой. Ясно было, что здесь не умрёшь с голоду, весьма вероятно, что тут отсутствуют и серьёзные хищники, так что жить можно спокойно, но что же делать дальше?
Конечно, главный план – найти точку перехода. Вполне может статься, что такие поиски потребуют не один год, но чего-чего, а времени у него после посещения медицинских лабораторий дворца хоть отбавляй: продолжительность жизни, если верить Главному Компьютеру, Богдан увеличил чёрт знает на сколько, да и иммунная система у него усилена. Впрочем, здесь нет никаких возбудителей опасных заболеваний, и даже банальную простуду нужно умудриться подхватить.
Сперва он недоумевал – ведь, в принципе, есть контакты с миром Земли – ну, хотя бы сам он, явившись оттуда, принёс на себе и в себе целый набор не слишком хороших микробов. Однако выяснилось, что поле переноса, формирующее тоннели сквозь пространство, обладало бактерицидным действием. На вопрос Богдана, а как же при таких перемещениях не нарушаются процессы пищеварения и не возникает дисбактериоз, Главный Компьютер ответил, что система отличается высокой избирательностью, и уничтожаются все микроорганизмы и вирусы, кроме необходимых для жизнедеятельности человека.
Богдан уже знал, что на гранях планеты-цилиндра люди практически не болеют, а продолжительность их жизни больше земной раза в три-четыре. Отсутствие эпидемий и оружия более серьёзного, чем мечи и копья, легко могло вызвать большой прирост населения. Перенаселённость предотвращалась гораздо меньшей плодовитостью рода человеческого, что было достигнуто некими специальными мерами, предпринятым Хозяином: мужчина здесь имел вероятность зачать за свою долгую жизнь не более трёх-четырёх детей, а женщина, соответственно, примерно столько же родить. К счастью, связано это было с внутренними свойствами половой системы, а не с внешними проявлениями, так что любовью занимались точно так же, как и на Земле.
Солнце в неимоверной дали прилипло к морю своим нижним краем и стало медленно погружаться в пучину. Нужно было устраиваться на ночлег. Хотя пока Богдан не встретил ни одного опасного зверя, он решил не рисковать, как первой ночью. Срезав несколько прочных жердей и лоз дикого винограда, он наскоро соорудил нечто среднее между насестом и помостом в ветвях той же сосны, где гнездился его обед или, точнее, ужин.
Пока он возился, опустились тёплые сумерки, в которых большинство звуков из леса затихло, но появились новые, а те, что оставались, сделались более заметными.