Странник выходит на связь
Шрифт:
– Как это ты решил позвонить? – обрадовался Асламбек.
– Здравствуй! – Голос старшего брата тоже был радостным. – Спешу сообщить тебе радостную новость: завтра я прилетаю в Россию. У меня там появились кое-какие дела, так что мы встретимся в родительском доме.
– Рад тебя буду увидеть, но только я сейчас не дома, – ответил террорист. За все эти годы старший брат ни разу не приезжал в Россию, и поэтому Асламбек немного растерялся.
– Разве ты не можешь бросить свои дела и повидаться со мной? – немного обиженно спросил чеченец.
– Не могу тебе сейчас всего объяснить. Скажу только, что мы обязательно с тобой встретимся. Кстати, ты в какой аэропорт прилетаешь?
– В Минеральных Водах, конечно же. Он же с некоторых пор стал принимать и международные рейсы.
– Вот и отлично. Говори, во сколько прилетишь – я тебя встречу. А там уже решим, как быть. Идет?
– Хорошо, брат, договорились, – растерянно ответил Али и отключил связь.
«Час от часу не легче! – стукнув себя по коленке, подумал террорист. – Сейчас Али все узнает про Тенгиза, и ему придется объяснять, где я его прячу… К тому же он может настоять на том, чтобы забрать его с собой. – Неожиданно Асламбек вспомнил про Романа. – А вот и представился шанс выяснить все до конца. Я устрою им встречу и узнаю, кто он есть на самом деле. Но сначала пусть выполнит то, что я поручил. Да-а, чувствую, денек завтра будет нелегкий…»
Взяв рацию, Асламбек вызвал к себе всех подчиненных – Джафара, Махмуда и Ахмеда. Когда те появились в его кабинете, чеченец усадил их за стол, а сам стал прохаживаться по кабинету.
– Слушайте меня внимательно и запоминайте, – начал террорист. – Завтра ты, Джафар, и ты, Ахмед, отправитесь в Железноводск вместе с этим десантником. Кстати, Джафар, что там с документами на его имя?
– Все в порядке. Я договорился с паспортисткой на два часа. Фотографии уже готовы.
– Отлично. Так вот, сегодня вечером вы отправитесь в Железноводск, а когда прибудете на место, ты, Ахмед, установишь взрыватель на два часа. Это для того, чтобы вы успели вернуться, прежде чем прогремит взрыв. После того как взрывчатка будет готова, ты отдашь ее десантнику, для того чтобы он ее установил. Все будешь снимать на камеру.
– Мне с ним идти? – поинтересовался молодой чеченец.
– Нет, на теплоэлектростанцию он пойдет один. Я с ним разговаривал – он знает, что делать, – пояснил террорист. – Это по поводу теракта. Теперь о другом. Завтра приезжает мой старший брат из Лос-Анджелеса, и мы поедем его встречать. Я бы мог это и один сделать, но нам придется взять с собой десантника.
– А он-то нам зачем там нужен? – недовольно спросил Джафар.
– Нужен! – коротко ответил Асламбек.
Как только чеченцы покинули комнату отдыха, Никонов не стал терять времени. Мелким, но четким шрифтом он написал записку и, свернув ее в трубочку, спрятал в носок. И как раз вовремя, потому как к нему подсел врач.
– Роман, – Константин Иванович снизил голос почти до шепота, – я вижу, что вы хороший человек и так же, как и я, попали сюда не по своей воле. Может быть, вы еще не поняли, что здесь происходит? Так я вам расскажу. Тут творятся очень страшные вещи…
– И тем не менее вы во всем этом активно участвуете, – усмехнулся капитан.
Сейчас он, попав в это змеиное логово, не верил никому. Даже этому врачу. Его могли подослать для проверки.
– Да, безусловно, я вынужден делать все, что они скажут, но мне ничего не остается. Они пообещали, что расправятся с моей семьей. А это страшные люди, и надеяться, что их слова останутся просто угрозами, – наивно и глупо.
В это время Тенгиз, который был рядом, подошел и сел рядом с ними. Ротный следил за его реакцией – ведь он, конечно же, слышал все, что сказал Константин Иванович.
– А вы не боитесь, что о нашем разговоре узнает Асламбек? – спросил Никонов и посмотрел на сидевшего рядом чеченца.
– Молодой человек, я уже ничего не боюсь. Убить они меня не убьют, так как, кроме меня, никто из них не знает, как делать инъекции.
– Инъекции? – переспросил ротный.
– Да, – подтвердил Константин Иванович, но видя, что новый знакомый не понимает, о чем речь, решил пояснить: – Они воруют людей, преимущественно наших русских граждан, и заставляют меня вкалывать им импрасидон.
– А что это? – перебил его Никонов.
– Это такой препарат, который из обычного человека делает послушное животное, убивая в нем способность к собственному мышлению. После этого люди становятся управляемыми роботами. Представляете, что можно сделать с такими людьми? А я представляю.
– Ты знаешь, Роман, хотя Асламбек мой брат, я тоже не поддерживаю его, так сказать, бизнес. Одно дело – торговать оружием и даже наркотиками, но то, чем он занимается, выходит за все рамки человеческого понимания. Большую часть своей жизни я прожил в России, и для меня все это дико.
– Но ведь ты говорил, что, несмотря ни на что, ты уверен, что твой брат нам поможет и все будет нормально…
– Да, говорил, но я не представлял всех масштабов его бизнеса. А теперь я уже и не уверен, что он поступит с нами, как обещал. Мы для него – ненужные свидетели, которых нельзя от себя отпускать. Либо мы принимаем его условия игры, либо становимся затворниками, как Константин Иванович.
Эти откровения чеченца и доктора заставили капитана посмотреть на ситуацию с совершенно иной стороны. То, что это была не игра, он понял, как только Тенгиз завел этот разговор. Он не был актером, чтобы так правдиво врать. Скорее всего, посмотрев на все происходящее, понял, куда они попали.
В этой комнате отдыха не было камер, и поэтому капитан мог говорить открыто.
– Не скажу, что мне тоже здесь все нравится, но что вы предлагаете?
– Надо бежать отсюда, – выпалил доктор.
– Ничего другого не остается, – поддержал его чеченец.
– И как вы себе это представляете? Здесь бронированные двери и везде установлены камеры слежения. Как только мы соберемся сделать что-то подобное, нас сразу схватят.
– Но ведь ты же придумал, как нам сбежать из тюрьмы. Неужели нельзя придумать что-нибудь и здесь? – не отступал Тенгиз.