Странник.
Шрифт:
– Ну и откуда я знал, что он на простую шутку обидится? – подытожил я, пересказывая тот эпизод. – У него что, совсем нет чувства юмора?
– Для него это не шутки. Пожалуйста, прими его желание, как ты выразился, «спасать мир», за прямую инструкцию к действию. Когда-нибудь узнаешь, почему для него это так важно.
Ну и что тут возразить?!
Кажется, нас подслушивали, потому что на этом моменте дракоша чуть проскулил, и зашевелился. Зевнул, открыл глаза, увидел хмурого котофея, хмурого оборотня над собой, предсказуемо смутился. Я просканировал его, и выдохнул: здоров, как школьник в каникулы!
Вся эта встреча завершилась мирно-чинно, горячим чаем, сбивчивым объяснением Йола, что такой трюк с самоисцелением он уже проворачивал, а потом мне стало скучно, и я ушёл заниматься более важными делами. Дракоша отчитывался Акелле и вожаку о своей выходке, а я пошёл играть с ребёнком. Коты – прекрасные няньки даже для волчат!
– Степаш, не сиди на сквозняке, простудишься. – пригрозил вожак.
– Не простужусь!
– Ничего, подрастёшь, будешь мохнатым бегать, как взрослые! – подмигнул я, а малой убежал в коридор. Пару секунд, и…
– Ну ты посмотри, до чего ребёнка довёл, а? Всё хиханьки да хаханьки тебе, Чеширушко… – пробурчал вожак; Василиса просто рассмеялась, а я хлопал глазами, разглядывая кроху, перекинувшемся в человекоподобного волчонка, и очень довольного своей выходкой!
– Это как так?! – только и выдал я восторженно. Никогда не видел оборотней-щенят!
– Просто! – тявкнул Степашка.
– Степашка у нас особенный! – гордо сказала Вася, и потрепала довольно виляющего хвостом малыша по ушастой макушке. – Осенью как научился перекидываться, так и балуется теперь.
– Слушай, а хочешь, я тебя по Интернету покажу?! – предложил я волчонку. Тот захихикал, и спрятался под столом.
– Сначала поймай!
Ну, сам напросился! Кошаче-щенячий тыгдык – лучшее средство для хорошего настроения всего дома!
Шутки шутками, а Йол оказался прав: Степашку Волков идол тоже по-своему одарил, перекидывался он так же просто, как и я. По словам матушки, делал это постоянно, пусть и пока ненадолго. Что касается Фёдора, то Акелла решил закончить пару дел, и временно перебраться в деревню, чтобы не оставлять беднягу на съедение вожаку-паникёру. Странные они все, что главолк, что дракоша, но и я сам такой же! Просто моя цель куда более реальна, правда?
Глава 4. Пополнение команды
Дорога через канализацию – отвратительно и оскорбительно для вампиров благородного дома Единорога, но сейчас молодому патриарху пришлось отринуть брезгливость. Недальновидные диггеры считали, что этот заржавевший намертво люк – бывшее бомбоубежище советских времён, но на деле… всё гораздо сложнее. Юноша без содрогания взялся за грязную задвижку, и пропустил через себя поток жизненной силы, ради которого пришлось выпить досуха одного из подвернувшихся по пути бродяг. Дверь со скрипом отвернулась, впуская в каменные залы сохранившегося в веках фамильного убежища.
В глазах всё ещё стояло видеозавещание отца, убитого вчера вечером. Сильнейший клан, имевший все шансы «пересмотреть» границы мира в пользу господства вампиров! Януш Сребрянский, негласный лидер, на которого уважительно посматривали даже потомки великого Дракулы! И так легко погибший… от рук неизвестных, которых не удалось опознать даже сильнейшим ясновидцам! Но Серебрянский предугадал и это, поэтому оставил план для преемника. Увы, Герману было всего шестнадцать; при четырёх старших братьях, он и не думал, что когда-нибудь станет последним представителем собственного клана.
А план отца, казалось, был безупречен: захват ключевых организаций фактически передал бы власть над Санкт-Петербургом и областью Сребрянским… а к концу года – от Урала до Средиземноморья раскинулась бы новая империя под девизом «Чистота крови – высшая добродетель»! Причём как для вампиров, так и их покорной пищи. Но где-то гений патриарха дал фатальную осечку, и неизвестные уничтожили весь клан, до последнего полукровки. За три дня. Так ничем и не раскрыв себя!
Сейчас же Герману предстояло воплотить в жизнь «План Судного дня»: шагнуть в капсулу стазиса, и стать символом неотвратимого мирового господства вампиров, как истинных хозяев Земли… магия и вера детей Ночи сделали бы своё дело, возможно даже возведя последнего Единорога в ранг богов! Юноша лёг в обитое чёрным бархатом нутро капсулы, и приготовился закрыть крышку, как перед ним материализовалась в бордовом тумане фигура Убийцы.
Не было сказано ни одного героического слова, а последнего боя не случилось вовсе: вспышка мрачного бордового света – и серый пепел осел там, где находилась последняя надежда захватчиков. Дом Единорога проиграл, а вместе с ним проиграли и те оставшиеся в живых, кто делал на них ставку…
– «Убежище Судного Дня» дома Единорога, февраль 2024 года
Мой напарник вовсю отыгрывал роль кота-фамильяра, и получал от этого огромное удовольствие! Да и я тоже воспринимал Чешира больше, как говорящего умного зверька. Присутствие оборотней помогло котофею понять, что он тоже был не прав, поэтому закрыл тему моей ночной прогулки быстрой шуткой.
А вот в Аркаим было вернуться приятно! Замеры счётчиков вокруг Волкова идола переданы в «Буратино», и это было не так голословно для учёных, как моё «Просто я в это верю». Я посмотрел на Чешира: не хочет ли он для отчёта принять человеческий облик?
– Что? Я котик, мяу! – безмятежно улыбнулся Чешир, по-прежнему висящий в воздухе кверху лапами. С другой стороны, почему нет? Фэйри уверенно выбили себе право на любое ребячество, это здорово раскрашивало мир. Так мы и вошли в директорский кабинет: белый дракон и улыбающийся кот, левитирующий за ним.
Сидевший во главе стола директор института был мрачнее тучи, возможно из-за ещё одной посетительницы, стоящей чуть в стороне, сложив руки. Чешир тут же узнал её, и расплылся в довольной улыбке:
– Какие люди! Надя Вивальди, сколько лет, сколько зим! Давно не слышал новеньких шедевральных каверов, как поживает твоя скрипка?
Суровая леди с короткими чёрными волосами, в строгом мужском костюме не сделала даже намёка на ответную улыбку. «Танцующая со скрипкой» смерила нас с котофеем тяжёлым холодным взглядом, и обозначила приветственный кивок.