Странник
Шрифт:
— Не надо было пить так много маиля… Вот, пожалуйста, и побочные эффекты. У меня видение!
Джим не знал, что он имел в виду, поэтому молчал и ждал, что молодой альтерианец скажет дальше. Тот проговорил:
— Если это и видение, то, безусловно, очень хорошенькое. Почему бы мне с ним не познакомиться? Малыш, ты кто?
— Вы меня спрашиваете? — уточнил Джим.
— Тебя, кого же ещё? — мелодично засмеялся молодой альтерианец. —
— Джим, — ответил Джим.
— Странное имя, — проговорил юноша. — Я такого ещё не слышал, но звучит очень мило. Приятно с тобой познакомиться Джим. Меня зовут Раданайт.
— Вы сын милорда Райвенна? — догадался Джим.
— Ты, оказывается, знаешь моего отца! — удивился Раданайт. — Какое, однако, необычное у меня видение!
— Я не видение, — осмелился возразить Джим. — Я приехал вместе с милордом Райвенном сегодня.
— Вот как! А почему ты в пижаме? — спросил Раданайт.
— Я спал, — ответил Джим. — Точнее, лежал в постели, но мне не спалось.
— Почему же тебе не спалось? — спросил Раданайт, подходя ближе.
— Не знаю, — вздохнул Джим. — Всякие мысли лезли в голову…
Тёмные пряди длинных волос Раданайта шевелились от дуновения ветерка, он стоял перед Джимом, красивый и стройный, с горящим взглядом и небольшим приоткрытым ртом. Наверно, ему было лет двадцать, не больше. Его рука осторожно дотронулась до подбородка Джима.
— Что же за мысли вертятся в столь хорошенькой головке, чтобы лишить её обладателя сна? — проговорил он.
— Со мной столько всего произошло, — сказал Джим. — Наверно, поэтому.
Раданайт заглянул ему в глаза.
— Это было что-то плохое? — спросил он. — Да, вижу по твоим глазам, тебя кто-то обижал… У тебя глаза раненного зверька. Что же с тобой стряслось, малыш? Пойдём, пойдём ко мне, расскажи! Прости мне моё любопытство, но если в нашем доме поселилось такое чудо, то я должен знать, откуда оно взялось.
Взяв Джима за руку, Раданайт увлёк его в свою комнату. Там он плюхнулся в большое круглое кресло и привлёк Джима к себе на колени. Осторожно и ласково погладив прядку его волос и заправив её Джиму за ухо, он сказал:
— Рассказывай, детка. Может быть, тебе станет легче, если ты выговоришься.
— Мне бы не хотелось об этом вспоминать, — сказал Джим, заставив себя улыбнуться.
— Детали можешь опустить, — сказал Раданайт. — Хотя бы вкратце… Хоть что-нибудь!
— Не думаю, что это будет вам интересно, — пробормотал Джим. — Вы, наверно, устали.
— Нет, я не устал, — ответил Раданайт. — Немного перебрал — возможно, но не устал. Как только я увидел тебя, всю мою усталость как рукой сняло.
— Ну, если вкратце, то по рождению я альтерианец, как вы или как милорд Райвенн, но вырос я на Земле, — сказал Джим. — Потом меня похитили какие-то люди, привезли на планету Флокар и продали Ахиббо Квайкусу. У него я жил два года. Потом судьба послала мне счастливый случай, и я смог дать о себе знать на Альтерию. Меня освободили, а Ахиббо арестовали за работорговлю. Меня допросили в отделении Межгалактического правового комитета, а потом меня забрал милорд Райвенн и привёз сюда.
— Так вот оно что! — воскликнул Раданайт. — Но послушай, тут какая-то неувязка… Перед тем как уехать, отец сказал мне, что, кажется, ребёнок Фалкона нашёлся. Этот горе-папаша бросил своего новорождённого малыша два года назад где-то на Земле, а потом не смог найти. Но тебе явно больше двух лет!
— Я не знаю, как это могло получиться, — сказал Джим устало. — Лорд Райвенн говорил насчёт какой-то блуждающей дыры, в которую могла попасть капсула, в которой я находился, и я угодил в прошлое. Со мной с самого рождения был вот этот медальон с портретом и надписью "С любовью от папы". Вы говорите, что отец меня бросил… Я в это не верю, он не мог бросить меня просто так! Милорд Райвенн сказал, что на него напали пираты, и он хотел спасти меня от них.
— Возможно, так всё и было, — сказал Раданайт. — И насчёт этой дыры… Это правдоподобная версия, ничего другого не приходит в голову. Эта штука действительно существует, и ты мог в неё попасть… Иначе откуда у тебя мог взяться этот медальончик, если ты не сын Фалкона? — Раданайт усмехнулся. — Однако повезло тебе с папой, нечего сказать…
Джима насторожил тон, которым он это сказал. Создавалось впечатление, как будто он недолюбливал Фалкона и был о нём не самого высокого мнения.
— Что вы хотите этим сказать? — нахмурился Джим.
— Ничего плохого про твоего папу я не стану говорить, — усмехнулся Раданайт. — Но, признаюсь честно, я никогда его не понимал. Чего он хочет от жизни, к чему стремится? Всё, что его интересует — это полёты, путешествия, скитания по дальним уголкам Вселенной, для этого он и стал дальнобойщиком. Он патологический перекати-поле, его постоянно тянет куда-то искать приключения… — Раданайт снова усмехнулся. — Вот и доискался однажды. Но малыш получился просто прелестный! Будь ты чуть постарше, я влюбился бы в тебя по уши.
— Извините, я лучше пойду к себе, — сказал Джим. — Не хочу вас больше утомлять.
На самом деле Джиму не понравилось, в каком тоне сын лорда Райвенна говорил о Фалконе, а ещё его настораживал и почти пугал возбуждённый блеск в его глазах и прикосновение его руки, обнимавшей Джима за талию, слишком настойчивое и крепкое для первого знакомства. Это было похоже на то, как его обнимали клиенты Ахиббо, и Джиму стало невыносимо тошно. Он хотел встать, но Раданайт прижал его к себе.